– Но как? – удивилась Джил.

– В томто и вопрос, – Лужехмур потер свои большие лягушачьи лапы. – Как нам теперь это сделать? Несомненно, будь у нас голова на месте, когда мы брели по Городу Развалин, мы бы обнаружили чтонибудь – дверцу, пещеру, туннель. Встретили бы когонибудь, кто сумел бы помочь. Может быть, даже самого Аслана, кто знает. Какнибудь пробрались бы под эти глыбы. Указания Аслана всегда действенны, без исключений. А вот как нам быть теперь – это уже другая история.

– Наверно, надо вернуться в город, – сказала Джил.

– Легче легкого, не правда ли? – съязвил Лужехмур. – Давайте для начала попробуем открыть хотя бы эту дверь.

Они взглянули на дверь и увидели, что никто из них не достает до ручки, а если и дотянется – не сможет повернуть.

– Может быть, нас выпустят, если мы попросим? – спросила Джил. Все промолчали, но каждый подумал, что вряд ли это возможно.

Мысль была не из приятных. Лужехмур категорически возражал против откровенничанья с великанами и просьб об освобождении. Дети, конечно, не могли рассказать великанам о цели своего похода, потому что обещали Лужехмуру, что будут об этом молчать. Все трое были почти уверены, что ночью из замка улизнуть не удастся. Вечером их запрут в комнатах, где им придется томиться до утра. Можно, конечно, попросить оставить двери открытыми, но это вызовет у великанов подозрение.

– Единственный шанс, – заговорил Ерш, – это сбежать днем. Наверняка после обеда великаны ложатся на часокдругой поспать. И если прокрасться на кухню – черный ход может оказаться открытым?

– Шанс из самых крошечных, – сказал Лужехмур. – Но другогото у нас нет.

Вообщето план был не такой уж безнадежный. Иной раз выскользнуть из дома средь бела дня легче, чем в полночь. Двери и окна скорее всего будут открыты, а если поймают, всегда можно притвориться, что просто хотел прогуляться. (Ни взрослые, ни великаны ни за что такому не поверят, если увидят вас вылезающим из спальни в час ночи).

– Надо усыпить их бдительность, – заявил Ерш. – Притвориться, что нам здесь жутко нравится и что мы, умирая от нетерпения, ждем их осеннего пира.

– Он завтра вечером, – сказал Лужехмур. – Я слыхал разговор между этими чудищами.

– Понятно, – вступила Джил. – Сделаем вид, что мы в полном восторге и будем задавать им кучу вопросов. Чтобы они приняли нас за простачков. Тогда легче будет.

– Веселиться, – глубоко вздохнул Лужехмур, – веселиться. Вот что нам нужно. Будто других забот у нас нет. Резвиться, да. Вы, молодые люди не всегда веселитесь, как я заметил. Учитесь у меня. Я буду веселый. Вот такой, – он криво ухмыльнулся. И резвый. – Он скорчился и подпрыгнул. – У вас скоро получится, не беспокойтесь. Смотрите только на меня повнимательней. Они меня и так уже держат за сущего клоуна. Вы, полагаю, думали вчера, что я подвыпил. Но это все – верней, почти все, – было притворством.