Откуда мы знаем о способах осуществления на­шего церковного Предания? Откуда мы знаем о покаянии, добродетелях, о нашем общем враге дьяволе и всей его злобе? Как мы узнаём о таинстве смерти, о смысле Промысла, о пу­тях достижения вечной жизни? Откуда мы берем мужество и дерзновение призывать их и надеяться, что они послушают нас и придут спасти от стольких искушений и опасностей?

Если это не завещание, то что же это тогда? Они стали соучастниками страданий Христовых, миновали всю лютость искушений, обрушенных на них князем тьмы и его споспешниками, они, согласно Павлу, прожили в лишениях, скорбях, мучениях, в темницах и ссылках, пре­терпевая увечия, часто даже и смерть, за Церковь, которую они распространили во все роды и на все времена.

И мы с вами принадлежим сегодня к современной Церкви, принадлежим вместе с бывшими раньше нас верующими к единому Телу, в котором со всеми святыми со-воздвигаемся и совозрастаем в святой храм Господень, поэтому именно к нам относится все отеческое наследие. Нам принадлежит любовь и родительская привязанность Отцов, нам принадлежит приготовленное через них Царство Христа нашего, к которому они, по Его Благодати, непрестанно нас готовят своим посредничеством.

Выше мы упомянули о нашей родственной связи с Отцами, и теперь рождается законо­мерный вопрос: как осуществить эту связь, как привести в исполнение родственное общение с ними? Что, как вы думаете, должно быть характерно для ребенка, если он имеет отца? Мне кажется, он в первую очередь будет походить на отца, будет иметь что-то в своем характере, в своем поведении, что будет свидетельствовать о его происхождении от отца, — ведь не случайно он имеет туже фамилию.

Господь наш Иисус Христос часто указывал нам на Свои характерные черты и признаки и говорил, что если мы хотим, чтобы другие в нас узна­вали Его близких, мы должны и сами иметь эти черты, поэтому-то и мы взяли себе от Него «фамилию» и называемся теперь по имени своего отца-Христа христианами. Так же и Отцы наши, будучи отпечатками своего Архетипа, Его подлинными воспроизведениями, имеют то же желание: назваться и стать нашими настоящими отцами, чтобы возродить нас, преобразо­вав из без-образных в благо-образных, из зло-нравных в благо-нравных, из лукавых в добрых и вообще из грешных и осужденных в праведных и достойных спасения.

Того же со своей стороны они хотят и от нас. И вот теперь, чтобы было достигнуто это усыновление, чтобы родство стало реальностью, мы должны проявить со своей стороны доверие и послушание им, обратиться к подражанию их жизни и исполнению их слов, то есть предпринимать что-то такое, через что в нас начнут высвечиваться их черты. Итак, какой цветок каждый из нас теперь изберет из этого мысленного Рая, какой из них предпочтет и полюбит?

Кто сможет обнаружить в глубине своего тоскующего душев­ного бытия некую сокрытую симпатию, которая склоняет его к тому или иному святому, и начнет с верой подражать ему и призывать его? Ах! Я уверяю вас, что результат этих усилий явится немедленно! Воздействие одной личности на другую — естественный закон; и если это верно для естественных законов, то что должно происходить в сверхъестественном при­сутствии божественной Благодати, которой наши Отцы орошены?

Когда кто-то с интересом читает какого-нибудь философа или создателя достижения, которым он восхищается, то у читающего не замедлит последовать и проявление качеств автора, так что он даже будет иногда производить действия и говорить слова, напоминающие того, кому он автоматически подражает. А что, по-вашему, будет происходить с нами, когда с ревностью и самоотречени­ем мы начнем изучать наших Отцов?

Отцы наши — не мертвые существа и тени, о которых напоминает лишь то, что они ко­гда-то были в истории, они представляют живое присутствие истины, они — Тело Христово, живые и действующие члены Его. Это само присутствие Христа в святых Его, через которых Он является во все времена и во всех местах и народах; и это сопребывание с нами святых, будучи весьма утешительным, доносит до призывающих их то, чем они обладают, то есть истинную жизнь.

Не поймите неправильно, что я так долго задержался на этой теме; скажу вам, что подражание святым — это одно из самых важных средств, которое с разных сторон полезно и необходимо для нас и которое легко приводит к усвоению учения нашей Церкви. Недаром божественный Павел побуждает нас к осуществлению этого закона подражания, называя происходящее в результате действие преображением: Мы же вси, — говорит он, — откровенным лицем славу Господню взирающе, в тойже образ преобразуемся от славы в славу, якоже от Господня Духа (1 Кор. 3, 18).

Говоря славу Господню взирающе, он имеет в виду характер, потому что характер Господа — это слава Его. И сам Павел нас побуждает: Подражателе мне бывайте, якоже и аз Христу (1 Кор. 11, 1). Следовательно, подражание и преображение себя по образу, на который мы ориентируемся, необходимы, потому что это заповедь и справедливый закон, по которому мы сначала были облечены в образ земного и тленного человека, а теперь преображаемся во образ Небесного; и это уже не вопрос выбо­ра, а непременный долг.

В миру награждают какого-нибудь скульптора, или художника, или писателя, если ему удастся точно воспроизвести внутренние свойства характера человека с помощью доступных ему средств. Какова же будет наша награда, если мы воспроизведем черты героя нашей Церкви! А ведь святые воистину настоящие герои, которые победили трех наших великих врагов: мир, плоть и дьявола.

Как вы думаете, каков практический смысл нашего пребывания в этом чувственном мире, в котором мы существуем? Он состоит ни в чем ином, как в деятельной вере, то есть в исполнении на деле того, во что мы веруем и что исповедуем. Наша вера, как вера учени­ков Христовых, это не просто признание бытия Божия, так как это само по себе ничего не значит, потому что даже если отречься от Него, Он все равно останется верным Себе (ср. 2 Тим. 2, 13)

; подлинная вера, чтобы она не считалась мертвой, есть та вера, когда кто-либо, признавая Бога за причину всего сущего, верует и всем Его словам, заповедям, в которых высказана Его святая воля, и изо всех сил подвизается, чтобы эту волю исполнить. Однако сохранение и исполнение воли Божией дается не так легко и не всегда правильно понимается нами, особенно когда мы с головой уходим в заботы о своем жизнеобеспечении.