образом, лучшим в гуманистической культуре оказывается тоска по утерянному единству, гармонии и целостности человеческого образа, который он имел до падения, ностальгия по подлинному бытию, которое было когда-то местоположением природы человека, ее дос­тоянием и совершенством. Эта ностальгия вынуждена, однако, мириться с относительностью своих истин, с несовершенством образов и собственной ограниченностью.

Потому что отно­сительные и конечные «истины», являющиеся в отрыве от Бога лишь карикатурами подлин­ных истин, никогда не смогут насытить человеческую природу, стремящуюся подражать и приобщиться тому, что соответствует ей по принципу подобия — безграничной, вечной, всеблагой и всесовершенной природе Божества (ср. 2 Пет. 1, 4). Спасение и избавление от всех причин и следствий гуманистической культуры челове­чество может найти только в том, что старец Иосиф называет «богочеловеческой культу­рой».

Богочеловеческая культура во всем противоположна гуманистической культуре: если последняя ставит в центр мироздания ветхого человека с его ограниченным и извращенным разумом, то в центре и в основании первой стоит Богочеловек Иисус Христос с Его обнов­ленной и обоженной человеческой природой, соединенной в ипостасном единстве с приро­дой Логоса; если гуманизм унижает человека до состояния подобия животным и демонам, то богочеловечество возвышает его до состояния богосыновства и сверхприродного обоже-ния, когда человек обладает по Благодати всем, чем Бог обладает по природе и по причине1 ; если, наконец, гуманистическое миропонимание рождает взаимное отчуждение и раздор среди людей, то богочеловеческая культура соединяет во Христе все человечество, всю тварь и всю вселенную.

«Полнота и совершенство человеческой личности достигаются через упо­добление человека Богочеловеку Христу. Богочеловечество, таким образом, есть единствен­ная забота, в которой выявляется все многостороннее дело православной христианской куль­туры. Только начиная с поиска Богочеловека можно отыскать идеального, непорочного и со­вершенного человека»2 .

Таким образом, если гуманистические идеалы, делая из человека идола, приводят к его обесчеловечиванию, то богочеловеческая культура, возводящая чело­века к единству с истинным Богом, возвращает ему и саму человечность. В практическом отношении главным делом богочеловеческой культуры становится ис­пользование всех доступных человеку средств и возможностей в осуществлении идеалов обожения и святости.

В первую очередь это относится к способности подражания: именно в реальности богочеловеческой жизни эта способность нашей природы наиболее соответст­вует своему назначению. Подражание Христу изменяет наш внутренний настрой сообразно с Его добродетель­ным нравом, что ведет к преображению и всего нашего существа по образу Богочеловека, как учит об этом апостол Павел.

Мы же вси откровенным лицем славу Господню взирающе, в тойже образ преобразуемся от славы в славу, якоже от Господня Духа (2 Кор. 3, 18). По словам старца Иосифа, слава Господня — это Его характер3 , черты которого и должны отобразиться в верующих, стать их славой. «Мы прямо и постоянно, без ограничений и пере­рывов, должны взирать на славу Господа нашего, на Его жизнь, на то, что Он говорил и что делал на земле, на Его божественный нрав, и не сомневаться в том, что Дух Господень пре­образит нас и уподобит нашему Прообразу»4 .

Поскольку подражание основывается на люб­ви и исходит из любви, то важным средством на пути усвоения нрава Христова является «па­мять Божия», которая заключается в постоянном воспоминании и размышлении о делах и словах Спасителя, а также сохранении в уме всего Его духовного облика, соединенное с непрестанной молитвой. Память Божия, которая неотделима от страха Божия и любви, и есть восхождение от славы в славу, от добродетели к добродетели, преобразующее наш нрав сообразно с нравом Христовым, существо которого выражается в совершенной любви. --- 1 Прп. Максим Исповедник, Мистагогия, 24. См. Слова утешения, с. 337. 2 «Христианство и гуманизм», наст. изд., с. 391. 3 См.

«Святые Отцы и наше родство с ними», наст. изд., с. 322. 4 «Слово о любви», наст. изд., с. 191.   Однако старец Иосиф приводит и более глубокое толкование слов апостола Павла из Послания к Коринфянам. Он говорит, что слава Господня — это Его Крест1 . Свой крест должен подъять каждый, кто последовал за Ним: «Так происходит сущностное обновление человека, потому что христианская этика осуществляется в страданиях Господа нашего и че­рез них обретает свое исключительное место»2 .

Крест Христов — это следование за Христом до конца, это путь всецелого самоотречения, это сораспятие Христу, которое, однако, пред­полагает не только смерть, но и воскресение. Таким образом, слава Креста — это не только умаление до смерти крестной, но торжество воскресения над смертью, это любовь Божия, «заставившая» Слово принять образ раба и возвести тварь на Небо.

Важно отметить, что в «законе подражания» старец Иосиф видит возможность осуще­ствления призыва Господа нашего следовать за Ним — в этом смысле подражание Христу и следование по Его стопам означает одно и то же . В практическом плане следование за Христом состоит в исполнении Его заповедей. Мы видим, что заповеди Евангелия не предписывают моральных правил поведения, но указывают путь к святости и обновлению природы.

Заповеди показывают, в чем выражаются свойства нового человека, созданного по Богу (ср. Еф. 4, 24). В связи с этим можно легко заметить, что количество новозаветных заповедей не ограничивается каким-либо числом, потому что они имеют иную природу, не­жели ветхозаветные заповеди, так что каждое слово Иисуса, каждое Его действие становится заповедью.

Все эти заповеди символически объединены в словах апостола Луки, которые часто приводит старец Иосиф: Начат Иисус творити же иучити (Деян. 1, 1). Слова и дела Спасителя — вот все Его заповеди, которые христианин призван исполнять. Новозаветные заповеди — это благоухание Святого Духа в жизни верующих, это благословение Отца и присутствие Сына, потому что, по учению Святых Отцов, Господь наш таинственно пре­бывает в Своих заповедях.

«Кто хочет найти Христа, — говорит старец Иосиф, — Который не только высоко на Небе и не только "в недрах Отчих", но и в каждой из Его заповедей, пусть начинает с этого момента точно соблюдать и хранить Его заповеди, и пусть он будет уверен, что доказательство Его присутствия не замедлит обнаружиться ощутимым образом»4. Господь не только дал заповеди, но и научил нас их практическому исполнению.