Преображение природы человека, ее изменение по образу совершенной божественной природы, есть чудо, которое неосуществимо простыми человеческими средствами. Подра­жание служит лишь преддверием преображения, которое совершается, по слову Апостола, якоже от Господня Духа (1 Кор. 11, 1). Если в ограниченном пределами тварной природы мире подражание имеет силу изменять характеры и формировать человеческий нрав соглас­но «закону воздействия», то что сказать о нетварном и сверхсущем божественном мире Бла­годати, которая воздействует на нас не по земным законам, конечным и несовершенным по природе, но по преизбыточности своего вечного и свободного бытия, о котором свиде­тельствует Писание: Дух дышит, идеже хощет (Ин. 3, 8)?

Если в тварном мире подражание есть следствие и причина человеческой любви и взаимного единения, то что сказать о со­вершенном и неисчерпаемом море божественной любви, в которой человек воссоединяется с Самим Источником и Причиной всякой любви и совершенства, с Самой Любовью, осуще­ствляющей Свою любовь в единстве с творением? Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5), говорит Господь.

Человек действительно бессилен совершить что-либо без по­мощи Божией. Согласно св. Григорию Нисскому, от нашего усилия зависит, «сколько вме­щаем, подражать, сколько же не вмещает природа в попытке подражания, чтить и покло-няться»2 . По причине изменчивости человеческой природы, общей склонности к греху, зави­симости от внешних воздействий — мира, плоти и дьявола — мы никогда бы не смогли собственными силами измениться и уподобиться Своему Первообразу; от нас зависит только постоянное понуждение себя, расположенность к подвигу и вера в животворящую силу Бла­годати — все дело спасения и исцеления совершается чудом божественного воздействия.

«Не человек вступает на путь к Богу, чтобы подражать Ему, но Сам Бог приходит к человеку, чтобы обожествить его», — говорит старец Иосиф3 . Это означает, что закон подражания и соответствующий ему закон воздействия, выражают принцип синергии — совместной дея­тельности — Бога, обожествляющего человека, и человека, который, по слову прп. Максима Исповедника, добровольно «претерпевает» обожение4 .

Всецелая зависимость человека от воздействия Благодати Божией не умаляет человеческого подвига в деле собственного спасения и обожения, а напротив, возводит человека на более высокую «ступень» жизни во Христе. Таким образом, нравственно-этический аспект богоуподобления, способом реализации которого с человеческой стороны является «закон подражания», сосредоточен на спаситель­ном домостроительстве Богочеловека Иисуса Христа и Святого Духа: через Воплощение --- 1 «Святые Отцы и наше родство с ними», наст. изд., с. 321-322. 2 Св.

Григорий Нисский, О христианском совершенстве к Олимпию монаху. PG 46, 256. См. также наст. изд., с. 114. 3 «Подражание Христу», наст. изд., с. 113-114. 4 См. об этом: прп. Максим Исповедник, Вопросоответы к Фалассию, 22: Схолия. TLG 2892/001. Творе­ния, кн. I, примечание 10, с. 240.   Бога Слова человеческая природа получила возможность совершенного уподобления приро­де Божества, а в Сошествии Святого Духа приобрела средства для осуществления этого идеала.

  Домостроительство спасения Слово «домостроительство» происходит от греческого глагола οικονομία, обозначаю­щего буквально обустройство жилища, заботу об управлении домашним хозяйством. На языке святоотеческого богословия «домостроительство» стало обозначать учение о Боге в Его отношении к миру, в отличие от понятия «богословие», которое в своем первоначаль­ном значении относилось исключительно к учению о Боге в Его вечном и неизменном бы­тии.

Для Отцов Церкви богословие есть по преимуществу «богословие Троицы», тогда как домостроительство есть богословие явления Троицы творению, Ее неизреченное «снисхо­ждение» (συγκατάβασις) в мир в заботе о его спасении, деятельность Бога в истории. Спа­сительное домостроительство Божие рассматривается Святыми Отцами в двух аспектах: до­мостроительство Сына, пришедшего во плоти и «соделавшего» спасение нашей природы, и домостроительство Святого Духа, посланного в мир осуществить задачу спасения каждого отдельного человека.

В практическом богословии старца Иосифа тема домостроительства занимает, безус­ловно, центральное место. Ведь практическая жизнь — это человеческий отклик на божест­венное домостроительство, совершающееся в наших личностях силой Благодати Святого Духа; это добровольное соучастие человека в творческом акте Бога, осуществляющего Свои превечные «замыслы» и «советы» о судьбе тварного мира.

Никакая практическая духовная жизнь была бы невозможна без домостроительного дела Пресвятой Троицы — практика на­чинается и завершается в Боге; можно сказать, что божественное домостроительство есть не просто условие, но смысл и цель, сердце практической жизни христианина. Практическое делание, о котором говорит старец Иосиф, — это личный опыт человека в возделывании и хранении рая (ср. Быт. 2, 15) в своем собственном сердце.

А рай означает присутствие Бла­годати, то есть Самого Бога, действующего в своих энергиях, через которые Он осуществля­ет домостроительство нашего спасения. С момента сотворения вся практическая жизнь человека состояла в том, чтобы реали­зовать план домостроительства Божия о творении. Человек должен был добровольно восхо­дить по лествице божественных добродетелей и силой Благодати возвести свое богоподобие в состояние экзистенциального единства с Богом не по сущности, а по причастию к природе Божества: человек был призван объединить в своей ипостаси две природы — человеческую по сущности (φύσει)

и божественную по усыновлению, или местоположению (θέσει). Одна­ко первый человек — Адам — своего призвания не выполнил. Имея свободную волю, кото­рая должна была служить утверждению человеческого благобытия в Боге, Адам воспользо­вался ею для утверждения своего существования на основе собственного автономного бы­тия, противопоставленного какому-либо иному бытию, что привело его к отчуждению и впадению в грех, то есть удалению от Бога.

Природа человека, которая должна была путем исхождения из собственного местоположения твари возвыситься до положения богосынов-ства, волей Адама была направлена в противоположном направлении, вопреки самой себе, что привело ее к потере бытия, то есть к тлению и смерти. Выше мы описывали следствия грехопадения, приведшие человеческую природу к онтологическому изменению.

Здесь мы добавим лишь то, что грех, ставший законом человеческой природы после грехопадения Адама, по учению Отцов Церкви, не имеет собственного бытия в природе, а существует лишь в качестве ее модуса. Это означает, что грех является лишь отсутствием добра и коре­нится в человеческой воле, делающей грех реальной силой только благодаря, так сказать, «злоупотреблению» добром, благодаря ложному направлению, придаваемому природным энергиям.