Иосиф Ватопедский /Слова утешения/ Библиотека Golden-Ship.ru
Главная цель монаха и всей его жизни в тяжелых аскетических подвигах направлена к обожению во Христе, через которое он получает личный опыт участия в единой жизни с боготворящей Благодатью Христовой в Духе Святом. Человеческая природа, обожествленная соединением с ней Бога Слова, в Преображении Господнем показала, что для нее возможно быть пронизанной светом чаемого обожения, следовательно, с этого времени Царствие Божие известно и доступно человеку.
Свет божественного Преображения нашего Спасителя есть не что иное, как свет Его Царствия, который проявился через Него и продолжает передаваться людям через Святого Духа. Итак, все это увидят чистии сердцем (Мф. 5, 8) монахи, после того как постепенно пройдут по лествице покаяния и, будучи просвещены светом добродетелей, по Благодати Божией примут божественные облистания энергий Благодати.
Даже если описание этих высоких идеалов и состояния «выше природы» и кажется слишком смелым нашему равнодушному и слабому поколению, эти идеалы не перестают быть главной целью и ностальгией, всечеловеческим устремлением, в котором прекращаются все поиски и недоумения мировой истории. Для сожженных своею совестью (2 Тим. 4, 2) заблуждающихся и претыкающихся современных людей, которыми обладает и которых удручает отчаяние, систематические напоминания о правильных христианских ориентирах никогда не будут чрезмерными и бесполезными, особенно в сравнении со столькими современными заблуждениями, преследующими в основном юношество. Повторим теперь вкратце --- 1 Св. Григорий Палама, Гомилия 33. PG 151, 416-417. Ср. рус. пер.: Беседы, часть 2, с. 78.
способ, посредством которого каждый человек может, если хочет, достичь своего предназначения. Началом служит правая вера и покаяние. Содействуют человеку в этом Благодать Бо-жия, действующая в Церкви через святые таинства, а также его собственная добрая воля, вступающая в соработничество с Благодатью через послушание божественным заповедям.
Также необходима постоянная брань против причин греха и против Сатаны, который возбуждает в человеке страстные состояния настолько, насколько внутри него еще не обрела место Благодать Божия; необходима брань и против страстей, которые затмевают даже и само доброе произволение. Постоянство в добром намерении соблюдать заповеди Божии и терпение противодействия со стороны греха, называемого искушением, влечет за собой увеличение Благодати, которая со временем уничтожает «ветхого человека», страсти и похоти и посредством добродетелей созидает нового человека.
Через добродетели становится совершенным характер подвизающегося, и он вступает в жизнь во Христе. С этого момента начинается состояние святости «выше естества», когда добродетелям наследуют божественные дарования и полное духовное чувство в Боге. Через просвещение божественной Благодатью человек принимает откровения и неизреченно сочетается с нетварными божественными энергиями, приобщаясь к ним соразмерно состоянию «превыше разума», то есть состоянию обоже-ния, в котором полнота отеческих обетовании Бога.
Аз рех: бози есте и сынове Вышняго вси (Пс. 81, 6) и елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (Ин. 1, 12). До сих пор мы с вами говорили о практической стороне жизни во Христе и о ее результатах, чтобы последовательно показать, что это и есть по своей сущности монашеский идеал и соответствующее личное устремление каждого монаха. Однако монашество никогда не было индивидуализмом и отчуждением, как иногда ошибочно, а может быть и сознательно, утверждается.
В сверхъестественной области совершенства и жизни по Богу преследуемая монахом цель — это любовь, которую он старается возделывать во всех областях своей монашеской жизни. Как возможно, чтобы в монастырском уставе, основа которого любовь к Богу и ближнему, отсутствовали общительность и взаимоподдержка? Монах есть не кто иной, как верный член Церкви, поэтому и любовь как основа его бытия сопутствовала его жизни с самого начала распространения Христовой Церкви.
Но и много позже, даже в нынешнее время, в монашеских учреждениях можно встретить гостеприимство и любовь. Монахи, проявляя свою любовь, не довольствовались ограниченными рамками филантропии, как некоторые могли бы думать, но устремлялись ко всем видам нужды ближнего, будь то отдельная личность или вообще все общество. В благоустроенных монашеских центрах всегда существовали больницы, дома престарелых, не было недостатка и в училищах грамотности и искусств, особенно в те времена, когда отсутствовала забота об этом со стороны правящих властей.
Я уже не вдаюсь в подробности, описывая исключительные по временам трудности и стихийные бедствия, когда многие из самых великих Отцов приходили в общество и брали на себя дела человеколюбия, лично трудясь на раздаче хлеба или в поликлиниках и госпиталях. А о чем нам вспомнить в первую очередь, когда мы обратимся к вопросу о роли и значении монашества в нашем церковном предании?
Почти вся совокупность церковного великолепия принадлежит заботе и труду Отцов Церкви, которые были монахами. Они либо как простые делатели покаяния, с которого начинали свой подвиг, либо как члены высшего клира, куда были призваны, осуществляя полноту любви к Богу и ближнему, своими трудами украсили и обогатили Церковь. Есть много монахов, которые по Благодати Христовой сподобились великих духовных даров, как например дара пророчества.
Находясь между небом и землей, они примиряют человеческий род с Богом, иногда ходатайствуя перед божественной Справедливостью за весь мир или за отдельных людей, иногда же открывая миру волю Божию, что также является важнейшей миссией и необходимым долгом монашества. Где как не в монастырях происходили сверхъестественные события чудотворений, разнообразные исцеления и спасение от бушевания природных стихий, угрожающих человеку по причине грехов в мире.
Где еще как не в монашеской среде открывалась воля Божия, и становились явными божественные советы? А в скольких опасностях, происходивших от самых известных ересей, приходили на помощь монахи и боролись за истинную Церковь? Кто неизменно хранил наше Священное Предание и с ревностью и самоотвержением защищал истину нашей православной веры? Не достанет ми повествующу времене (Евр. 11, 32)
, если вдаваться в подробности о многих подобных случаях и обо всем другом, что составляет богатство нашей Церкви. Однако это не является темой нашей с вами беседы. То, чего нам скорее надлежит коснуться, — это не столько познание божественного откровения вообще, сколько способы практического преуспеяния, касающиеся смысла и предназначения человеческой жизни.