А сейчас мы исследуем нашу собственную позицию — какова она после грехопадения и подчинения смерти и тлению, — чтобы можно было правильно дейст­вовать на том поприще, на котором мы находимся, и заслужить Царствие Небесное и спасе­ние. Иными словами, древний тезис познай себя (γνώθι σεαυτόν)

является важнейшим ус­ловием всякой вообще здоровой философии. Послушаем, что говорит апостол Павел, глубочайший знаток человеческой души, о та­ком самопознании, существо которого после разделения человека с Богом заключено в осоз­нании своего бедственного положения. Вем, — говорит он, — яко аз плотян есмь, продан под грех. Еже бо содеваю, не разумею: не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то соделоваю (Рим. 7, 14-15).

И продолжает: Ныне же не ктому аз сие содеваю, но живый во мне грех. Вем бо, яко не живет во мне, сиречь во плоти моей, доброе; еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю (Рим. 7, 17-19). Сей богомудрый врач человеческого существа от­крывает нам и причину этого непроизвольного пагубного движения: Аще ли еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех (Рим. 7, 20).

Таким образом, грех — это жало смерти (1 Кор. 15, 56), разрушитель всечеловеческого счастья, подоснова осуждения и погибели, сокрушитель всякой гармонии, всякого порядка и благолепия, истребление достоинства, чести и величия того, что Создатель сотворил весь­ма добрым (см. Быт. 1, 31). Апостол Павел, открыв нам причину нашего бедственного положения, а также упомя­нув, что причина эта не случайна, а присуща нашему естеству, что она постоянно живет в нас, далее описывает в подробностях образы ее воздействия на наш душевно-телесный мир: «Я знаю, что этот закон живет во мне — говорит он, — потому что хотя я и хочу делать доброе, внутри себя вижу склонность к злому.

Чувствую великое влечение к закону Божию по своему внутреннему человеку, но вижу другой закон в своих членах, который воюет с за­коном моего ума и пленяет меня в рабство себе через грех, действующий в моих членах». И завершает свои слова следующим восклицанием, в котором выразился общечеловеческий крик отчаяния: «О, несчастный я человек! Кто избавит меня от этого тела, осужденного на смерть?» (см. Рим. 7, 21-24).

В самом деле, никакие другие слова не могли бы быть более подходящими, чтобы описать это состояние, кроме тех, в которых это выразил Павел. Вернемся к тексту и попробуем установить диагноз, чтобы найти способ исцелиться. Хотящу ми творити доброе, мне злое прилежит: это значит, что хотя я и хочу делать добро, внутри меня существует предрасположенность к злому.

На нас должны произвести впечат­ление эти слова! Ведь это означает, что мы после грехопадения не потеряли понятие о добре, о помышлении и делании доброго, но приобрели стойкое уклонение и влечение к деланию зла, понуждение нашей мысли и воли к творению лукавых дел. И хотя в нас сохранились элементарные качества существования «по образу и подобию» Бога, мы потенциально по­стигаем добро, однако наша воля самовластно понуждается к совершению ненавидимого на­ми зла.

Слова апостола Павла, что человек чувствует великое влечение к закону Божию по своему внутреннему человеку, относятся к свободной деятельности нашего ума, который постигает добро; но сила греха, имеющая каким-то образом свое жилище в наших членах, противостоит разуму, и таким образом получается, что «я хочу делать доброе, но внутри ме­ня существует предрасположенность к злому».

Из этого следует, что человек должен позаботиться о двух вещах: о том, как достичь того, чтобы его разум выбирал добро вместо зла, и о том, как победить противоборствую­щую закону ума силу греха, действующую в наших членах и оказывающую на нас воздейст­вие способом, который противоположен нашему внутреннему миру. Прилагая эти усилия, всякий сможет ясно увидеть, что происходит внутри него.

Слова апостола Павла напомина­ют зеркало, отличное, однако, от остальных зеркал, которое показывает не морщины и дру­гие какие-либо недостатки на нашем лице, а наш внутренний мир во всей его глубине. Все это еще раз подтверждает свидетельство Моисея в книге Бытия о том, что приле­жит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8, 21)

, точно так же как и в больном организме естественные законы действуют против своих правил. Доселе на основе Священного Писания мы описывали непокрытую и лишенную Благо­дати Божией человеческую природу, полностью подлежащую двойной смерти — телесной и душевной. Теперь же, пользуясь тем же источником, давайте остановимся на описании «преизбытка Благодати», которую Бог излил на человека.

В самом деле, безграничная лю­бовь Бога к Своему творению так позаботилась о человеке, что идеже умножися грех, преизбыточествова Благодать (Рим. 5, 20). Благодарю Бога моего Иисус Христом Господем на­шим, — говорит апостол Павел от лица всех нас, — потому что закон Духа Жизни о Христе Иисусе свободил мя есть от закона греховного и смерти (Рим. 7, 25; 8, 2). И не только это.

Евангелист Иоанн приводит и нечто другое, что несравнимо более великое: Елицы же при-яша его, даде им область чадом Божиим быти. иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася (Ин. 1, 12-13). Мы здесь сравнили два крайних состояния. С одной стороны, мы говорили об обнаже­нии и немощи человеческой природы после грехопадения, о немощи, доходящей до степени, когда уже не видно никакого признака, который говорил бы о способности человека воспро­изводить добро.

С другой стороны, было сказано и о нашем освобождении от закона грехов­ного и смерти через «закон Духа Жизни во Христе Иисусе»: это стало возможным, когда Бог Слово через Свое вочеловечение включил нашу человеческую природу в лоно Своего Боже­ства, и человек возвысился в состояние обожения по Благодати. Но кроме этих двух крайних реальностей, существует и другое состояние, промежуточное, которое настолько важно и значительно, что без него ничего не может осуществиться.