Еще задолго до этого пророк Исаия пророчествовал: «И Господь, Господь Саваоф, призывает вас в этот день плакать и сетовать, и остричь волоса и препоясаться вретищем. Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!" И открыл мне в уши Господь Саваоф: не будет прощено вам это нечестие, доколе не умрете, сказал Господь, Господь Саваоф». (Ис. 22, 12-14).

А не к этому ли призывает Соломон, если понимать эти мысли как выражение его позиции. Так не был ли он одним из тех пастырей, которых обличал прор. Исаия: «Стражи их слепы все и невежды: все они немые псы, не могущие лаять, бредящие лежа, любящие спать. И это псы, жадные душею, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего, на свою корысть; приходите, говорят, я достану вина, и мы напьемся сикеры; и завтра то же будет, что сегодня, да еще и больше» (Ис. 56, 12)?

А быть может, он – из тех дерзких, которых обличал Малахия: «Дерзостны предо Мною слова ваши, говорит Господь. Вы скажете: "что мы говорим против Тебя?" Вы говорите: "тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицем Господа Саваофа? И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы"» (Мал. 3, 13-15)?

А если это так, то почему мы должны слушать его хулы и вообще почему его книга стала частью слова Божия? Очевидно, что перед нами предстоит выбор – или признать Соломона хулителем, или признать, что он излагает мнения нечестивцев для их опровержения. В обоих случаях цитируемые сектантами слова не имеют никакой объективной ценности для определения действительной загробной участи человека.

Но для того, чтобы правильно понять этот текст, думаю, стоит привести пересказ этой главы, данный свят. Григорием Чудотворцем (III век – свидетельство Отца Церкви этого века должно быть авторитетным для адвентистов, считающих, что христианство было коренным образом извращено после того, как в IV веке св. император Константин сделал воскресный день нерабочим, как, впрочем, и для иеговистов, которые были уверены, будто доникейские Отцы были унитариями[132]).

Вот как понимает эти слова великий святитель Неокесарийский, прославленный от Бога многими чудесами: «Ибо я подумал тогда, что всех людей нужно считать достойными одного и того же; и если кто мудр и усердно упражнялся въ делахъ праведности, и отвратился отъ неправды и, будучи благоразумнымъ, избежалъ вражды ко всем, - что угодно Богу, - то мне представлялось, что он напрасно трудится.

Мне казалось, что один конец праведного и нечестивого, доброго и злого, чистого и нечистого, и приносящего Богу умилостивительную жертву и совершенно не приносящего. Ибо когда неправедный и добрый, когда клянущийся и совершенно отвращающийся отъ клятвы, какъ я полагал, устремляются къ одному и тому же концу, то закрадывается какая-то недобрая мысль, что все оканчивают жизнь одинаковым образом.

Но я теперь знаю, что это помышления неразумных, и заблуждение и обман. Также часто говорят, что умерший совершенно погибает, и что должно живого предпочитать мертвому, хотя бы он находился во тьме, и что хотя бы даже он проводилъ жизнь, какъ собака, [его должно предпочесть] умершему льву. Ибо живые по крайней мере знают, что они умрут, мертвые же решительно ничего не знают.

И не предложить им никакого воздаяния, после того какъ они исполнили определенное судьбою. И вражда, и дружба по отношению к умершим окончились; ибо у них и соревнование прекратилось, и жизнь исчезла. Ушедший однажды из этой жизни ни в чем не имеетъ участия. Это — обольщение, продолжающее очаровывать, и оно подает такого рода совет: эй ты, что ты делаешь и не наслаждаешься разнообразной пищей и не переполняешься вином?

Разве ты не понимаешь, что это дано Богом для безпрепятственного наслаждения? Почему бы тебе не надевать чистой одежды и, благовонным маслом помазавши голову, не смотреть на ту или другую женщину и суетно проводить суетную жизнь? Ибо кроме этого тебе не осталось ничего иного ни здесь, ни после смерти. Но делай, что придется. Ибо никто не потребует у тебя ответа… Так говорят суетные люди»[133].

Но представим на минуту, что сектанты правы в том, что эти слова являются Божиим откровением о загробной судьбе человека. Разве это поможет их заблуждению? Очевидно, что нет! Разберем слова из этой главы, касающиеся посмертной участи человека. «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем». (Еккл. 9, 5-6).

Из этих слов, если принимать их буквально, вовсе не видно, что души людей умирают после смерти. Здесь утверждается лишь, что мертвые теряют земные знания и прекращаются их и любовь, и ревность, и ненависть, и участие во всех земных делах. – Из этого вовсе не следует, что они потеряли само сознание (которое вовсе не сводимо к набору информации, хранящейся в памяти, иначе мы должны признать мертвыми и новорожденных, и страдающих амнезией)

, а лишь память о прошлом, а это никак не поможет сектантам. То же можно сказать и о втором месте из этой главы, на котором строят свои фантазии еретики: «В могиле, куда пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9, 10). Надо заметить, что данный текст неточно передан в Синодальном переводе. Вместо «в могиле» Септуагинта, и следовательно, славянский текст, говорит: «во аде»[134].

Таким образом, совершенно ясно, что здесь говорится «лишь о безрадостном существовании мертвых душ в шеоле до нисшествия туда Христа – Искупителя»[135], а не о мифической бессознательности души. Но, впрочем, нечестивцы, которых цитировал Соломон, не правы и в этом смысле. Души умерших и до пришествия Христа помнили и о своих еще живых близких (