5) Математический инстинкт пчел. Действия чистого инстинкта никогда не приписывались способности суждения, а между тем, они представляют сильнейшие доказательства бытия разумной причины и единства преднамерения в мире. Труды пчел принадлежат к числу самых замечательных фактов в обоих отношениях. Соты их одинаковы видом, соразмерностью и величиною везде, где нам угодно, и этот вид есть тот самый, который, с помощью утонченнейшего анализа, признан математиками за удобнейший и требующий наименее труда и материала.

Открытие это сделано лет за сто, и даже способ, подавший к тому возможность, т.е., дифференциальное счисление, изобретен только полувеком ранее, тогда как пчелы уже целые тясячи лет строят по этому неизменному правилу во всех странах земного шара. С удивительной точностью выбирают они для наклона стенок своей маленькой кельи угол в 120 градусов, который давно признан за лучший и удобнейший, а для наклона ее кровли углы в 100 и в 70 градусов, которых свойства не знал ни один человек до восемнадцатого столетия, пока Меклорин не разрешил любопытной проблемы максимов и минимов, недоступной исследованиям без дифференциального счисления. (См.: "Библ. для чт." Т. XII, смесь, стр. 15,1835 года; сн. "Странник", 1870 г., август.) Ж. Самозарождения в мире нет

Эта научная аксиома указывает на бытие Бога, виновника первой жизни. Чтобы не терять времени на исторический обзор, поспешим оговориться, что, ввиду прекрасных работ Пастера, все учение о самозарождении рушится в своем основании и что в настоящее время его можно считать только крупной ошибкой. Этот искусный химик доказал самым несомненных образом:

1. Что можно сохранять в продолжение неопределенно долгого времени известные органические вещества, как растительные, так и животные, даже при соприкосновении с воздухом, лишь бы только этот воздух был приготовлен надлежащим образом.

2. Что это приготовление вовсе не требует изменения состава воздуха, а простого очищения, освобождающего его от тех зародышей, которые всюду переносит атмосфера.

3. Что, набирая с надлежащими предосторожностями в стеклянные сосуды атмосферный воздух в разных местах Земли, мы всегда можем рассчитывать найти в числе тридцати сосудов два, три, четыре с таким воздухом, который может быть на неопределенное время введен в соприкосновение с органическими веществами, не вызывая зарождения какого-нибудь живого существа.

Одним словом, в среде самой атмосферы встречаются такие области, в которых не находится никаких зародышей.

4. Что никакое органическое вещество не может служить причиной зарождения живого существа даже тогда, когда оно разлагается при соприкосновении с очищенным воздухом.

5. Что происходящее само собою на очищенном воздухе разложение этих веществ дает совершенно другие продукты.

6. Что гниение органических веществ составляет следствие, а не причину существования микроскопических животных или растений, и что, одним словом, собственно, так называемое гниение невозможно без этих существ.

К этим заключениям, которые резюмированы возможно тщательно, следуя работам Пастера, мы прибавим от себя одно замечание.

Возрастание числа микроскопических животных в подвергнувшейся брожению массе происходит не везде одновременно, как это было бы, если бы эта масса, сама по себе однородная, была одарена везде теми же творческими способностями, но постепенно распространяется от одной части к другой. Уксусное брожение алкоголя, например, происходит, как это очень хорошо доказал Пастер, только под условием присутствия уксусной бактерии (bacterium aceti).

Когда в большой чан, шириной около 0,75 кв. сажени, наполненный разведенным алкоголем, кладут небольшую частицу уксусной микодермы, размножение бактерий, начиная от места, где находится эта частица, и переходя к соседним, совершается быстро. Бактерии, одним словом, воспроизводятся так же, как и все другие живые существа, и, следовательно, снабжены необходимыми для воспроизведения органами.

Если бы материя и силы способны были сами по себе производить живые существа, зачем снабжали бы они бактерий этою излишнею для них в таком случае способностью? Почему они отказывались бы от высшего могущества, могущества творить, если бы действительно его имели?