«Физик не только в физике разбирается лучше, чем другие, – сказал профессор, – он все может делать лучше, чем другие». Он выразил уверенность, что научная подготовка является необходимой для того, чтобы с успехом справляться со сложностями современной жизни. В аспирантуре мой профессор по теории относительности жаловался на то, что теологи прошлого вмешивались в космологию.

«Сегодня, – хвастался он, – нам удалось отпугнуть большую часть священников от космологии прямым применением тензорного исчисления».2 На собрании философов я услышал, как известный оратор выражал своим коллегам соболезнование по поводу неуклюжего вмешательства в космологию ученых. «Даже лучшие физики, – говорил он, – скверные философы». На коллоквиуме теологов с подиума провозглашалось, что одни только теологи имеют право интерпретировать науку, поскольку они обладают знаниями в теологии – матери всех наук.

Оратор закончил выступление на драматической ноте «Ученые обладают лишь наблюдениями. Мы обладаем откровением!»  Космологический шовинизм не просто демонстрация академической гордыни. Он отражает растущую в течение десятков лет специализацию в образовании. Университеты давно вычеркнули теологию из своих программ. Очень немногие семинарии дают научную подготовку своим студентам, если дают вообще.

Студенты-философы могут изучать теологию и науки, но обычно очень поверхностно. Студенты-теологи и философы иногда изучают историю своих предметов, студенты же точных дисциплин делают это крайне редко.  Неизбежным плодом такой специализации является обособленность и отсутствие взаимопонимания, не говоря уже о неуважении к обычным людям, чьи деньги в виде налога являются основным видом поддержки исследовательских программ в космологии.

Я понимаю, что специализация необходима для того, чтобы двигать науку вперед, но представьте, насколько эффективней стали бы наши исследования окружающего мира, если бы применялся междисциплинарный подход, уделяющий должное внимание историческому контексту.  Если специалисты, перестав пугать друг друга и непосвященных, начнут диалог на понятном языке, любой, кто захочет, сможет исследовать и связывать воедино факты о Вселенной.

И тогда мы все, включая новичков, сможем глубже постичь смысл и цель существования мироздания, жизни, всего человечества и каждого человека в отдельности. ССЫЛКИ 1. George Roche, A World Without Heroes: The Modern Tragedy ( Hillsdale, MI: Hillsdale College Press, 1987), page 120. 2 . L . Schucking, «Cosmology», Relativity Theory and Astrophisics. Relativity and Cosmology, ed. Jurgen Ehlers (

Providence, RI: American Mathematical Society, 1967), page 218   МОИ СКЕПТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ Мои собственные размышления о смысле жизни начались с интереса к космосу. Я родился вскоре после второй мировой войны в Монреале, в Канаде. Мой отец был инженером-самоучкой, а мать – медицинской сестрой. Еще до моего рождения отец организовал прибыльное дело по гидравлическому машиностроению.

Быстрый финансовый рост компании оказался слишком большим искушением для партнера отца, который в один прекрасный день исчез вместе со всем капиталом. На последние деньги отец привез мою мать, двух сестер и меня в Ванкувер, в Британскую Колумбию. Район, где мы поселились, был бедным, но разнообразным в культурном отношении. Наши соседи были в основном беженцы из Восточной Европы и Азии – люди, которые, подобно моим родителям, в прошлом имели хорошее положение, но либо потеряли его, либо пожертвовали им, спасая свои жизни.

Мои родители рассказывают, что они увидели во мне живой интерес к природе с того момента, как я начал говорить. Помню, как однажды звездной ночью я шел по тротуару со своими родителями и спросил их горячие ли звезды. Они уверили меня, что очень горячие. Когда я спросил их почему, они предложили мне пойти в библиотеку. Они знали, что я так и сделаю.

Библиотека в моей начальной школе была хорошей, обеспечена книгами по астрономии. Читая, я был поражен тем, насколько звезды горячие и что они так ярко горят. Я узнал, что в нашей Галактике имеется сто миллиардов светил, а во Вселенной – более сотни миллиардов галактик. Я был поражен такой необъятностью. Мне захотелось узнать о Вселенной как можно больше.

На восьмом году жизни я перечитал все книги по физике и астрономии, которые нашел в школьной библиотеке. На следующий год книги по этой теме я читал уже в детском отделе публичной библиотеки Ванкувера. К тому времени я уже знал, что хочу быть астрономом. Мои друзья тоже много читали, стараясь определить свое призвание. Мы не считали себя вундеркиндами.

Беспрерывные дожди Ванкувера позволяли сидеть дома и много думать. В возрасте десяти лет я изучил всю научную литературу в детском и юношеском отделах публичной библиотеки и получил доступ во взрослую библиотеку. Несколькими годами позже я был допущен в библиотеку университета Британской Колумбии. В шестнадцать лет я уже читал публичные лекции по астрономии, а в семнадцать – получил премию на научной конференции в Британской Колумбии за работу по переменным звездам.

Кроме того, в семнадцать лет я стал ответственным за наблюдения в Ванкуверском филиале Королевского Астрономического общества Канады (организация, объединяющая в основном астрономов-любителей). Я был счастлив, что так рано нашел свое призвание. КТО ВСЕ ЭТО СДЕЛАЛ? Даже будучи ребенком, я всегда чувствовал благоговение перед природой. Ее красота и гармония, соединенные с поражающей сложностью, заставляли задуматься, как это могло возникнуть.

К пятнадцати годам я понял, что только теория типа «Большого Взрыва» может разумно объяснить возникновение Вселенной. Если Вселенная возникла в результате «Большого Взрыва», это значит, что она имела начало. Если было начало, то есть Тот, Кто это начало положил. С тех пор я никогда не сомневался в существовании Бога. Но как и те астрономы, чьи книги я читал, я предполагал, что Положивший Начало далеко и общаться с ним нельзя.