Гонимый Саулом, Давид, побыв немного в Номве, где был ковчег завета и где взял он хлебы предложения и меч Голиафа, удалился в землю Филистимскую. Здесь он был узнан филистимлянами, которых прежде так посра­мил, сразив Голиафа, и представлен к царю в Гефу. В крайности сей, Давиду пришло на мысль — притвориться потерявшим смысл в надежде, что это спасет его.

Бог благословил это средство, само по себе очень сомнительное: царь отпустил Давида свободным. Вспомнив о сем избавлении от беды, святой Давид поет благодарно хвалебную песнь Богу. (К этому же относится и 55-й псалом. Но там излагает Пророк молитву, которую воссылал он к Богу в сей крайнос­ти; а здесь благодарит за полученное спасение и прославляет благодать Божию).

Святой Василий Великий говорит: ««измени лице свое», когда был окружен врагами, потому что услы­шал, как они разговаривали между собою и приготовлялись к мщению. «И рекоша», сказа­но, «отроцы Анхусовы к себе: не сей ли Давид, царь земли? Не сему ли изыдоша жены ликующая, глаголюще: победи Давид с тмами своими, а Саул с тысящами своими? И убояся Давид от лица Анхусова и измени лице свое пред очами их» (ср.: 1 Цар. 21, 11—13).

Изменив лицо свое, Давид был принесен на руках домочадцев к Анхусу, бил в городские ворота, «и слины своя точаше по браде», так что Анхус сказал домочад­цам: для чего привели вы его ко мне? Не имею нужды в неистовых, «яко внесосте его, да беснуется предо мною» (ср.: 1 Цар. 21, 15). И таким образом Давид, отпущенный оттуда, спасся, как сказано, в пещеру Одолламскую (см.: 1 Цар. 22, 1).

За это спасение и благодарит теперь Бога». К сему же случаю относит псалом сей и блаженный Августин. Вот его слова: «надпись псалма такова: «псалом Давиду, внегда изме­ни лице свое пред Авимелехом». Ищем в ис­тории царей, какое событие соответствует сему, и находим следующее: когда бежал Давид от Саула, своего гонителя, то перебег к Анхусу, царю соседнего иудеям народа, и там скрывал­ся, чтоб избежать от сетей Саула.

Тут свежа еще была память о том, как он, убив Голиафа, стяжал славу и безопасность царству, царю и народу Иудейскому. Когда надлежало сразить Голиафа, Давид любезен был Саулу, а когда Голиаф был низложен, Саул позавидовал славе Давида и стал врагом того, кем избавлен от врага. Как, думал Саул, отрок одною победою приобрел такую славу, что по всему царству о нем пошли речи и стали слагаться песни?! И начал гнать его.

Когда перебежал Давид в соседнюю землю, возвещено было царю (Авимелеху): такой и такой в нашей земле. Дошли до слуха Давидова недобрые речи их; и поду­мал он, что если Саул, которому я сделал добро, гонит; то этот царь, посрамленный мною, рад будет сгубить человека, от которого может опасаться еще большей беды, если оста­вить его живым. Убоялся, и изменил лицо свое,— барабанил в ворота, ходил на руках своих и слюну испустил на бороду свою.

Уви­дев его в сем виде, царь с презрением отворо­тился от него и отпустил. И вот, спасенный Пророк поет благодарную песнь Богу». Того же мнения Иероним, Евфимий Зигабен, Патриарх Иерусалимский Анфим и Ириней Псковский. Но блаженный Феодорит, вслед за Афанасием Великим, изменение лица и псалом относит к тому случаю, когда Давид, отбежав от Саула, пришел в Номву, где был ковчег завета, и у священника Авимелеха взял хлебы предложения и меч Голиафов.

Он сказал священнику, что, в поспехах (спешно), послан Саулом по одному делу, и ничего не взял с собою, скрыв, что гоним царем. Это скрытие настоя­щей причины прибытия в Номву блаженный Феодорит считает изменением лица и полагает, что псалом относится к сему случаю. Но при сем не было действительного изменения лица. Давид оставался в своем обычном виде; сло­ва же, им сказанные, нельзя принять за изме­нение лица.

И это тем паче, что, в истории деяний царей, ясно означен случай, когда Да­вид изменил лицо свое. Там, при описании пребывания Давида в Номве, не поминается об изменении лица Давидом; поминается же при другом случае, когда Давид, после сего, перешедши в землю Филистимскую, был схвачен тамошними и представлен царю. «Убояся», гово­рится там, «Давид и измени лице свое» (ср.: 1 Цар. 21, 12—13)

; почему мнение блаженного Феодорита и не может быть принято. Но скажет кто: в надписи стоит: «измени лице свое пред Авимелехом», а сим именем назывался священник, принимавший Давида в Номве. Как же не к этому случаю относить псалом? Имя сие точно напоминает того свя­щенника и случай с Давидом в Номве; но слова: «измени лице свое» — отводят мысль к другому лицу и другому случаю; ибо не пред священником в Номве изменил Давид лицо свое; а пред царем в Гефе.

Но скажут опять: Гефский царь назван в книге Царств Анхусом, а не Авимелехом. Как же к тому случаю отно­сить изменение лица и псалом? Пусть так: но царь Анхус мог именоваться и Авимелехом. Коль скоро объяснено будет, как царь Анхус книги Царств мог наименован быть Авимеле­хом в надписи псалма, всякое недоумение тогда рассеется. Это недоумение, рождающееся от различия имени царя Гефского в книге Царств с именем, стоящим в надписи псалма, занимало всех, кто толковал псалом сей, и все решают его тем за­мечанием, что у филистимлян цари носили два названия: одно общее всем царям, а другое особое или собственное имя каждого.

Общее название всех царей было у них Авимелех, как у египтян — фараон, у древних Иерусалимлян — Адониседек или Мелхиседек, у амале-китов — Агаг, у газорян — Иавив, у йемен­цев — Тоба. Что это действительно так было, доказывается тем, что в книге Бытия цари Филистимские, и при Аврааме и при Исааке, одинаково именуются — Авимелех (см.: Быт. 20 и 26).

По расстоянию же времени нельзя думать, чтоб это был один и тот же царь и, следовательно, чтоб Авимелех было собствен­ное имя. Собственное же имя царя Гефского, современника Давидова, было Анхус. В книге Царств, где писана история, требующая опре­деленной точности, стоит собственное имя тог­дашнего царя Анхус, а в надписи псалма упот­реблено общее тамошних царей имя Авимелех.