Одиннадцатая глава Книги Бытия расска­зывает об этом так: «На всей земле быиі один язык и одно наре­чие. Двинувшись с востока125, они нашли в земле Сеннаар126 рав­нину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а зем­ляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11, 1-4).

«Прежде нежели» некоторые предлагают перевести так: «для того, чтобы не рассеяться по лицу земли». Вавилон стал первой тоталитарной стройкой. В XIX - XX веках на этом месте проводились многочисленные археологи­ческие раскопки, в результате которых был найден целый ряд текстов, связанных с именем Нимрода Зверолова — сына Куша и внука Хама, который и был строителем Вави­лонской башни, главным предводителем отступничества.

Чтобы преодолеть проклятье Ноя, Нимрод решил сде­лать потомков Хама властителями земли. Как повеству­ют древние предания иудеев и христиан, Нимрод нала­дил личный контакт с Люцифером. Тот и подсказал ему идеологию Вавилона — идеологию земного царства, кото­рая гласит, что Царство Бога не нужно, а счастье следу­ет искать на земле, причем его нужно построить своими руками.

В дальнейшем в Шумере, которым правили внуки Хама (одним из них был Нимрод), было основано государ­ство, чьи граждане не имели практически никакой личной собственности. Вот как описывает жизнь в Шумере иссле­дователь В. В. Емельянов: «Вся земля страны была опре­делена по своему качеству, обмерена и сведена в земель­ные кадастры по округам. В то же время государственные 235   хозяйства округов должны были поддерживать между собой тесные связи и контролироваться из Ура.

Большая часть свободного населения была сведена в рабочие отря­ды, в которых работник мужского пола назывался гуруш („юноша, молодец"), женского пола — теме („рабыня"). Работники были профессионально ориентированы, и все же ничто не мешало царским чиновникам перебрасывать их в любую отрасль хозяйства, отрывая от прежнего места и направления работы. Гурушей (

будем называть их так, без различия пола) заносили в поименные списки с целью учета при выдаче пайка или при назначении на новый хозяйственный объект. Строго вели отчетность по боль­ным и умершим. До наших дней дошла довольно жуткая ведомость учета смертности среди женщин и детей, тща­тельно разработанного надзирателями некоего лагеря. До сих пор неясно, идет ли речь о военнопленных или о царских гурушах, но во всех случаях документ этот впе­чатляет своей беспристрастностью в отношении челове­ческой судьбы и чем-то напоминает сводки, найденные в конце нашего века в архивах немецких и советских лаге­рей.

Да и как прикажешь выжить на скудный паек, запечат­ленный на глиняном продовольственном аттестате: в него входили ячмень, кунжутное масло, пиво, рыба, изредка финики и никогда — мясо. Упоминаются только туши пад­ших овец. Кто же жил хорошо в это жестокое, вынужденно жестокое, время? Царские чиновники и, как ни странно, рабы в частных хозяйствах.

Вся государственная махина держалась на скрупулезно точной работе писца-учетчика, жестокости надзирателя и покорности жреца. Шульги (царь — ред. ) личным декретом повелел брать в школы как можно больше детей, причем позволялось делать исклю­чения и для детей из незнатных и нечиновных фамилий. Нет таких предметов, которым не нужна была бы опись, 236   которые не нужно было бы измерять и взвешивать.

Самый ничтожный расход, вплоть до выдачи двух голубей к сто­лу царицы или туши сдохшего барана на корм охотничьим собакам, фиксировался документом на глиняной плитке и закреплялся печатями ответственного чиновника и госу­дарственного контролера. Поэтому писцы были нужны постоянно, система школьного образования непрерывно развивалась и поддерживалась центром.

Многих писцов оставляли по окончании курса при школе и помимо адми­нистративной деятельности они занимались также обра­боткой произведений шумерской словесности, составле­нием первых исторических хроник и законов. Неплохо жили и находившиеся на царской службе судьи, и при­ближенные ко дворцу жрецы, и прославлявшие царскую власть музыканты. Что касается рабов, то, поскольку они принадлежали своим хозяевам, а не государству, государ­ство и не могло потребовать их для своих нужд.

Раб в это время трудился по дому и имел свой небольшой земельный надел, из которого мог делать подарки, а иногда даже выку­пать себя на волю. Рабы могли оспаривать по суду закон­ность своего рабства, жаловаться в суд на кражу своего имущества, отводить свидетелей и требовать приведения к присяге собственного хозяина. Правда, шанс вырваться на волю через суд был для раба ничтожным, и чаще все­го это происходило либо после смерти владельца, либо вследствие обыкновенного бегства».

127 Идея государства Нимрода была такова: человек должен обрести абсолют­ную свободу через отказ от Бога. И построили они себе «башню высотой до небес» (Быт. 11, 4). Логика тут очень простая: считалось, что небеса населены, и задача жителей Вавилона заключалась в том, чтобы сомкнуть небо и землю, то есть построить вход, ворота — место прямого контакта демонов и людей.

237   Слово «Вавилон» и означает «врата Бога». Кроме того, древние предания говорят, что жителями Вавилона дви­гало еще и другое желание: они хотели обезопасить себя от нового Всемирного Потопа, от гнева Бога, спастись сво­ими силами, без Бога. «Прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11, 4). Они хотели создать общечеловеческое, мировое общество, объединенное неким географическим центром.

128 Мы помним, чем это закончилось: «И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны чело­веческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так что­бы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню].