Субъект познания как бы превращается здесь в точку, неразложимую далее. Всякая внутренняя подвижность, нестабильность не позволяет опереться выходящему из субъекта взгляду – лучу, который должен во всем внешнем как скальпелем вскрывать своим анализом подлежащие структуры, доходя, в конце концов, до аналогичного же неразложимого далее ядра… Но духовно, внутренне человек как бы цепенеет; он сам воспитывает в себе то «окамененное нечувствие», от которого просят избавления христиане[g] … Зачем необходимо это внутреннее нечувствие, внутренняя невосприимчивость?

Ответ: для эффективности технологической деятельности… Технологическая стратегия направляется в дальнейшем, по мере хода цивилизации, по двум путям: во внутрь и во вне. Во внутренней жизни человека основное внимание обращается на технику мысли; со временем на этом пути создаются формальные языки, возникает математическая логика, формулируется понятие информации, и, наконец, рождается утопический проект свести всю мысль вообще к понятию информации, т.е.

к знанию, доступному машинной обработке. Возникающая и бурно развивающаяся компьютерная техника последних десятилетий помогает оправданию подобной утопической перспективы. Обращенная же на внешний мир технологическая стратегия порождает беспрецедентно бурный рост материальной техники и технического переустройства мира. Все внешнее, вся природа должны быть переработаны в нечто технически освоенное и технически совместимое: для машин должны быть проложены асфальтовые дороги, для массового потребления возникает особая индустрия массового производства, изобретаются синтетические материалы почти универсального применения, любая энергия превращается в электрическую, которую можно аккумулировать, передавать куда угодно и преобразовывать в любую другую, и т.д.

Эту черту нашей цивилизации, настойчиво стремящейся иметь любую вещь в качестве некоторого поставочного материала, постава (нем. Gestell ), хранимого на складе в достаточном количестве, очень хорошо отметил один из крупнейших философов XX столетия М.Хайдеггер: «На Рейне поставлена гидроэлектростанция. Она ставит реку на производство гидравлического напора, заставляющего вращаться турбины, чье вращение приводит в действие машины, поставляющие электрический ток, для передачи которого установлены электростанции со своей электросетью… Гидростанции не встроены в реку так, как встроен старый деревянный мост, веками связывающий один берег с другим. Скорее, река встроена в электростанцию.

Рейн есть то, что он теперь есть в качестве реки, а именно поставщик гидравлического напора, благодаря существованию электростанции»[h] . Что же удивляться после этого, что наша цивилизация приходит к экологическому кризису? С самого начала, в «дифференциалах» ее интенций, мы находим в этой цивилизации стремление к созданию схемы – «картины мира» -формулы!

- служащей научной основой технологического использования, максимально приспособленной для технического овладения природой. Нет внимания к природе, «вслушивания» в неясное, идущее из глубины, постигаемое «шестыми чувствами»… Все должно быть предельно ясно и отчетливо, познание должно давать силу. Сила, извлеченная из познания, постепенно становится на место самой истины (

пресловутая марксистско-ленинская «практика как критерий истины»)… А если истина – не схемы, не алгоритмы и не выражается через них?.. А мы знаем из Писания, что не в буре и огне является Бог великому пророку[i] , а в тихом «гласе хлада тонка».. И если мы ищем силы, ясности и отчетливости любой ценой, то можем упустить и саму Истину… § 2. Технологии в образовании О технологиях в сфере образования говорят очень много: педагогические технологии, тестовые системы контроля за обучением, дистантное обучение через компьютер и т.д.

Конечно, любая культура педагогики немыслима без сознательного выделения технологий, но именно для того, чтобы правильно применять их, и нужно ясно представлять границы этого метода. Образование содержит в себе два компонента: обучение и воспитание. Вторым, воспитанием личности – духовным, гражданским, патриотическим, нравственным – школа, конечно же, должна заниматься и при предметном обучении, в особенности, при изучении предметов гуманитарного цикла: истории, литературы, граждановедения, правоведения, философии и т.д.

Это воспитание невозможно без личности учителя: необходим живой человек, — причем, именно внутренне затронутый разбираемым вопросом, — чтобы в нужном месте и в нужное время сделать акцент, проявить пафос, выразить восхищение, негодование, пренебрежение, вообще, в подходящей форме дать нравственную оценку обсуждаемому. Учитель действительно должен быть здесь личностью, иметь мировоззрение, веру, безусловные ценности, быть патриотом!

Конечно, говоря так, я ориентируюсь на нелиберальную модель школы. Поскольку же в нашем сегодняшнем государственном образовании продавливается именно либеральная концепция образования, постольку школа все больше низводится просто до учреждения, «предоставляющего образовательные услуги». И согласно канонам либерализма, проблемы воспитания как положительного приобщения к духовной культуре должны быть вынесены за пределы школы и переданы семье, церкви, общине и т.д.

Школа должна быть светской – никакой идеологии, тем более уж никакой религии! «Детям недопустимо что – то навязывать, дети сами должны выбрать!»…И они, школой духовно не подготовленные, выбирают обычно то, что навязывает — все-таки! — им наше телевидение, ничтоже сумняшеся, во всю свою мощь работающее на пропаганду культуры потребления: главное – побольше и «покруче» потреблять и иметь возможность «оторваться по полной»!..

Но обучение предметному знанию остается все – таки за школой. И, на первый взгляд, кажется, что уж здесь личность совсем не требуется: ни учителя, ни ученика. И здесь уже можно обойтись одними технологиями. А поскольку не нужна личность учителя, то можно свести обучение и к общению с компьютером… В подобном подходе заключена серьезная и трагическая ошибка.

Само обучение остается для нас глубоко таинственным процессом, вечной загадкой для педагогики. В обучении предметному знанию – математике, физике, истории, литературе и т.д. – происходит одновременно и воспитание ума, процесс, который столь же сложен и таинственен, как и воспитание души. И для того, чтобы помочь этому процессу, необходим такой «инструмент», как личность учителя.

Именно учитель своей педагогической интуицией должен уметь выбрать способ помощи обучаемому: подсказать или, наоборот, «запутать», поощрить, предложить более сложную задачу… Усвоение чисто логических схем науки (например, в естествознании) здесь – только «верхняя часть айсберга»… Если мы пытаемся механизировать этот процесс и решить задачу обучения только с помощью технологий, то, обычно, мы неизбежно приходим к технологии тестового опроса.