Главный общий вывод, который следует из этих опытов, состоит в том, что все признаки потомков являются следствием различных комбинаций признаков родительских. В генах родителей может присутствовать значительно больше информации, чем ее проявляется внешне (фенотипически), и то, что было у родителей "записано", но не проявлялось, может проявиться у их потомков.

Однако не бывает так, чтобы самопроизвольно появился у организма наследственный признак, никак не присутствовавший ранее в генах родителей. (Хотя при этом бывает возможна такая комбинация родительских признаков, которая внешне проявляется уже новым признаком. Примеры этого явления: гороховидный гребень у кур, форма колосьев пшеницы – вошли в школьные учебники.

Но опять же такой новый признак – это лишь комбинация старой информации). Эти выводы классической генетики, не учитывающие мутаций, то есть порчи самой генной информации, бывают верны в большинстве случаев по причине редкости мутаций. Они не разрешают одним видам "плавно перетекать" в другие путем беспредельного изменения наследственных признаков под действием отбора, как этого требует классический дарвинизм.

Именно за это генетика и была объявлена в СССР буржуазной лженаукой. "Менделизм-морганизм" громили с высоких трибун, утверждая, что и без всяких хромосом могут передаваться наследственные изменения. Теперь довольно забавно читать эти пожелтевшие страницы сталинской старины, но в свое время такие обвинения в идеализме и "буржузной лженаучности" звучали весьма сурово и влекли за собою тяжкие последствия хорошо известного рода...

Когда инквизиторские методы научного поиска стали исчерпывать себя, атеистам удалось взять на вооружение понятие о мутациях. Об этом мы скажем чуть ниже, а пока подчеркнем, что главный способ образования разновидностей, пород, сортов – это различная перетасовка (по-научному – рекомбинация) генной информации, присутствовавшей в исходной прародительской паре.

На этом стоит вся селекция культурных растений и животных. В природе имеются виды с более или с менее богатым генофондом – то есть совокупностью признаков, которые обычно мало проявляются, но все же присутствуют и при необходимом скрещивании и отборе могут быть выведены фенотипически и стать основными для той или иной породы (сорта). Работа селекционера, упрощенно говоря, состояла в том, чтобы сначала выбрать из дикого вида (селекция и означает в переводе выбор)

те особи, у которых желаемый признак наиболее проявлен, и далее, сводя их в пары, постоянно выбирать и допускать к размножению те особи, которые обладают признаком в наиболее выраженном виде. Именно так, без всякого знания генетики и селекции, искусственным отбором только по интересующему признаку, люди издревле выводили различные породы домашних животных.

Таким образом из богатого генофонда дикого вида выбирается малая, но интересующая селекционера часть, которая и обусловливает качество породы – например, рост, или цвет, или что-то иное. Если далее перестать тщательно соблюдать чистоту породы и позволить различным породам беспорядочно скрещиваться между собой (если они еще к этому способны)

, то в нескольких поколениях все породы возвратятся к исходному состоянию дикого вида. Например, если породистым собакам позволить скрещиваться как попало, они очень скоро вернутся к состоянию дворняжек, хотя ни одна из них первоначально не походила на дворняжку. Генофонд дворняжки включает в себя все генофонды породистых собак, все их признаки, но не все в выраженном виде.

Обратимость селекции и естественное возвращение к исходному виду служат доказательством устойчивости исходных видов, а следовательно, отсутствия тенденции к эволюционному образованию новых таксономических единиц. Оговоримся здесь, что обратимость селекции неполная. Это связано с тем, что часть исходной информации дикого вида утрачивается все-таки безвозвратно.

На нашей схеме под изображениями пород собак показан условно "объем" их генной информации.   Самая большая в исходном виде, после беспорядочного скрещивания разделившихся пород эта информация во всей своей полноте уже не восстанавливается — в полном соответствии с законами передачи информации. И все же "смешанная" из всех остальных "порода" ближе прочих пород становится к дикому виду.

Чистота аллелей, иными словами, аналогична малой энтропии, а гетерозиготные формы — ее увеличению. Смешение пород стремится к повышению энтропии. Это, конечно, лишь аналогия, но она здесь применима, так как и статистика генетическая, и статистика молекулярная опираются на одни и те же принципы теории вероятности. В школьном учебнике показаны основные технические способы селекции, но не подчеркивается, что всякий раз мы выбираем из исходного, как бы достаем разные карты из одной и той же колоды.

Эволюция же предполагает, что в процессе такой перетасовки в колоду неизвестным способом подбрасывается новая карта. Из дворняжки за сто поколений можно вывести дога или болонку, но тот и другая останутся собаками и будут воспринимать друг друга, как собака собаку. Но кошку (или вообще какую-либо не-собаку) из дворняжки получить еще никому не удалось. На эту фразу дарвинисты обижаются.

Действительно, ведь они полагают, что семейства псовых и кошачьих разделились полсотни миллионов лет назад, происходя от общего предка, которого нигде не найти, а теперь уж, конечно, невозможно, чтобы кто-либо из современных тварей стал похож на другую ныне живущую. Конечно, у эволюции все концы в воде, именуемой неполнотой летописи. Но почему самую мысль об искусственном получении одного вида из другого, в рамках одного отряда, освистывают, как вопиюще безграмотную, а мысль о самопроизвольном происхождении всех зверей от одного (или очень немногих)