Я не знаю, какие цели вы имеете, начиная учить детей своих наукам либо искусствам, но Церковь прежде всего старается предать их в научение Святаго Духа. Со всяким вниманием и умилением она молит Господа, благословляющего детей, «о еже буесть юности отгнати от сердец их; о еже подати им приседящую престолу Его премудрость; о еже быти им радость и утешение родителям своим; о еже скоро прияти и спешно навыкнути, и разумети, и памятовати вся добрая и душеполезная учения» (Требник. Молебное пение при начатии учения отроков). Может быть, вы скорбите или досадуете, когда дети ваши тупы и трудно понимают науку? Церковь, объемля сих несчастных своею любовью, усугубляет свои моления в «Последовании об отроцех неудобоучащихся», призывает небесных ходатаев, взывает к Богоматери, к Предтече Господню, к святому евангелисту Матфею, к мученикам Агапию, Прокопию, Филиппу и ко всем святым, да помогут отроку неудобоучащемуся и да низведут на него просветительную благодать Святаго Духа.

Впрочем, не искусства и науки – пусть это будет естествознание, любомудрие, стихотворство, история или другое что-либо – не эти вещи преимущественно нужны христианину, не они особенно важны для воспитанника Духа Святаго, и для Духа Божия не великое чудо соделать кого-либо многоученым и многознающим,– есть другие чудеса всемогущего учительства небесного, гораздо полезнейшие для нас: чудеса ведения деятельного, или мудрости практической. Истинный воспитанник Церкви и Духа Святаго не тот, кто много знает, но тот, кто, зная необходимое ко спасению, совершает оное делом. И такой-то воспитанник есть величайшее чудо Святаго Духа, редко видимое в мире. «Какая мне польза,– говорит святой апостол Павел,– если я говорю языками человеческими и ангельскими; если умею пророчествовать, познаю все тайны и весь разум; если имею такую сильную веру, что могу переставлять горы? Никакой! Я ничто, если при всех этих чудесах знания у меня нет деятельной любви христианской» (см.: 1 Кор. 13, 1–3). Отсюда главная цель небесного учительства есть преподать науку благочестивой жизни, раскрыть тайну христианства деятельного и не только преподать и открыть, но дать силу к исполнению, претворить своего воспитанника из человека земного и мрачного в человека небесного. Святой успех, или плод сего небесного учительства, есть, по указанию Апостола, любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22–23) и все ангелоподобные совершенства истинного христианина. О сих-то плодах просвещения духовного Церковь непрестанно умоляет Всесвятаго Духа, да украсит ими детей ее. О них и все мы непрестанно должны умолять Господа Животворящего, ибо без них и величайший мудрец земли есть только величайший грешник, недостойный Царствия Божия. Аминь.

Беседа пятая. О местах и временах церковно-общественного воспитания христиан

Церковь Божия не ограничивается одним домашним воспитанием нашим, а напротив, еще более старается о том, чтобы дать нам воспитание общественное. Она есть матерь наша не только по долгу воспитания домашнего, но и по долгу воспитания общественного. Как матерь и вселенская учительница она издревле определила места, времена, предметы и способы для нашего общего учения. Укажу сперва на места и времена церковно-общественного воспитания христиан.

Какие места Церковь Господня назначает для общественного воспитания нашего

Во-первых, и преимущественно, храмы Божии. Ибо что такое наши храмы в рассуждении воспитания нашего? Не иное что, как общественные училища народные. Они суть, по выражению святителя Афанасия Великого, всемирная гимназия, в которой преподается ведение о Боге и о духовной жизни. Почему всемирная? Потому что в нее могут и должны приходить люди всех состояний, всех полов и возрастов, всяких свойств и способностей, если угодно, всяких вероисповеданий, ибо и язычники, если пожелают, принимаются Церковью в число оглашенных и могут молиться в храме до известного времени. Училища светские не для всех доступны – храм Божий открыт для всех. Предметы училищ светских часто требуют многолетних приготовлений либо имеют цели не всеобщие – предметы же учения христианского приспособлены к существенным и необходимым потребностям всех и каждого, ибо добродетель, спасение души для всех удобопонятны и необходимы. Училища светские – не везде, храмы Божии – во всех городах и почти во всех селениях христианских. В училище светское поступают люди достаточные, свободные от житейских занятий, а бедный поселянин где бы что услышал, где бы чему научился, если бы у него не было деревенской церкви, к которой он питает сыновнюю любовь и привязанность? В училищах света необходимы известные издержки, иногда очень важные,– чтобы учиться в храме Божием, ничего не нужно, кроме одного присутствия: приходи, стой и слушай – вот все, чего требует от нас Святая Церковь за свое учение, за свои ежедневные труды в нашем общем воспитании. «Для чего вам ходить в школы мирские? – часто говорили древние отцы своим слушателям. – Что найдете вы там, кроме траты имения на книги, на учителей, на себя? Посещайте храмы христианские, если ищете просвещения. В них туне (бесплатно.– Ред.) обрящете истинное ведение, ибо только они суть духовные безмездные училища истинной философии». И народ слушался отцов: кафедры Василиев, Григориев, Златоустов утро и вечер бывали окружены жаждущими истины, храмы бывали наполнены посетителями. Те, кои не могли быть в храме, вопрошали бывших: «Скажи, что говорил учитель; скажи, не опусти ни одного слова». Таким образом, от одного учителя часто делались все взаимными учителями; возвращавшиеся из храмов домой обращали домы свои в общие училища. Что препятствует и нам возвратить храмам Божиим древнее многолюдство? Что мешает нам своим усердием и ревностью к учению церковному дать нашим церквам вид истинно всеобщих или вселенских училищ?

Но, братие мои, Церковь не одни храмы свои соделала всеобщими народными училищами благочестия. Нет! Ее училище есть всякое место, на котором она совершает свои святые обряды или на которые вы призовете ее для священнодействий. Не часто ли она собирает добрых христиан на зеленеющие поля и нивы и там в слове молитвы, в пении молебном желает преподать слово назидания? Не часто ли реки и источники наши служат святилищем и поучением при церковных обрядах водоосвящения? Не часто ли новые домы, равно как и новые могилы братий наших при действиях Церкви обращаются или могут обращаться в мудрые для нас училища весьма глубоких и важных истин? Где человек живет, откуда получает необходимые потребности для жизни, там и есть место церковно-общественного воспитания для нас. С другой стороны, где мертвому сон, там живому самое трогательное поучение. Наконец, надобно и то сказать, что каждое училище, собственно так называемое, есть училище в известном отношении церковное, когда в нем учение имеет характер более или менее церковно-религиозный. Отсюда все наши училища духовное суть дело и принадлежность Церкви; все училища светские или гражданские суть места воспитания, освященные Церковью, так что в них гражданственность соединяется с церковностью.

Правда, по чрезвычайно оразнообразившейся жизни общественной, по множеству предметов, составляющих ныне круг всеобщего образования человеческого, и по другим весьма важным обстоятельствам современного гражданского быта училища гражданские необходимо должны были получить и получили свое особое устройство, свои круги предметов и действий; но эта особенность отнюдь не есть разделение, а только особое отделение, особая отрасль знания, необходимого человеку как гражданину и христианину вместе, как сыну Отечества и сыну Церкви нераздельно. Сверх сего вы должны знать, что все училища светские если не в дальнейшем развитии, то по началу своему возникли из недр Церкви.

Какие времена Церковь назначает для общественного учения христиан

Времена ежедневные, еженедельные, времена постов и времена своих торжеств и праздников Господних. Времена ежедневные. Их три в каждый день нашей жизни: утро, полдень и вечер.

Когда наша душа свежее и свободнее от праха земных помышлений? Утром. Церковь старается на несколько минут овладеть нашею утреннею душою и призывает нас к утренней службе, а вместе и к поучению. Когда для сердца приятнее покой, для мысли уединение? Около полудня, в такое время, когда человек делами житейскими успел утомить свою плоть и желал бы дать занятие своему духу. В это именно время Церковь представляет нам самый Божественный предмет для размышления, для молитвы и поучения,– Божественную литургию. Когда наши чувства становятся умереннее, страсти слабее, помыслы естественнее? Когда вся душа наша бывает способнее принять вид важный и степенный? По правильному порядку жизни вечером, когда человек готовится возлечь на одр, сию временную гробницу свою, желает предаться сну, истинному образу смерти. Церковь и в эти торжественные часы приглашает нас к молитве и поучению, старается дать весьма важный урок, чтобы мы не только в бодрственном состоянии, но и в сонном безмолвии просвещались зрением судеб Господних. В какое угодно из сих трех времен вашей ежедневной жизни посетите храм Божий, в каждое обрящете обильную пищу уму и духу своему.