1. Блаженные и прекрасные боги как эстетический предмет

а) Мир состоит из атомов, которые, во-первых, двигаются по необходимости, вследствие своей тяжести, и, во-вторых, проявляют самопроизвольное движение. Так вечно существует мир, то возникая, то опять распадаясь на атомы, и никакого участия божества для этого совершенно не требуется. Другой аргумент в пользу бездействия богов - это наличие зла в мире. Аргумент этот, как мы знаем из последующей истории философии, очень цепкий и упорный; и эпикурейцы им воспользовались в полной мере. Правда, не специально эпикурейская, но все же поистине греческая логика слышится в следующих острых словах, имевших впоследствии такой огромный успех, которые мы приведем в изложении Лактанция в его критике Эпикура:

"Бог, по его [Эпикура] словам, или хочет уничтожить зло и не может, или может, но не хочет, или не хочет и не может, или хочет и может. Если он может и не хочет, он - завистлив, что равным образом далеко от бога. Если он хочет и не может, он - бессилен, что не соответствует богу. Если же он не хочет и не может, то он и завистлив и бессилен. Если же он и хочет и может, что только и подобает богу, то откуда зло и почему он его не уничтожает?" (frg. 374 Us.).

Лактанций прибавляет:

"Я знаю, что обыкновенно большинство философов, защищающих провидение, смущаются этим аргументом и почти оказываются вынужденными против своей воли признать, что боги ни о чем не заботятся, а этого-то больше всего и домогается Эпикур" (тот же фрагмент).

Таким образом, вопрос о божественном промысле решен в эпикурейской системе бесповоротно отрицательно, раз навсегда. Но этим нисколько не затрагивается вопрос о бытии богов.

б) Именно Эпикур, исходя из своего общего учения о том, что ощущение не обманывает, а обманывает разум, и о пролептическом критерии истины, утверждает, что, поскольку боги как-то являются нам, хотя бы, например, во сне, уже имеется достаточное основание для признания их бытия. В научной литературе даже указывалось, что Эпикур чуть ли не первый стал доказывать существование богов при помощи ссылки на общее признание их в истории. Они вовсе не призраки, но самые настоящие реальности, хотя и не те, какими их представляет толпа. Они - блаженны, как верит человечество; и уже по одному этому они не могут быть обременены теми бесконечными заботами о смертных, которые навязывает им толпа. Цицерон (De nat. deor. I 20) изображает одного эпикурейца, высмеивающего и жалеющего традиционных богов за то, что они слишком уж обременены всякими пустяками, желая во всем себя проявить и будучи не в меру любознательными. Настоящие боги погружены в высочайшее счастье и самонаслаждение; им не свойственны никакие заботы; они ни на кого не гневаются и никого не награждают. Как и все существующее, они состоят из атомов, то есть обладают телом, но эти атомы - тончайшей огненной природы, каких не существует на земле. Это возможно только в пространствах между мирами (Cic. De fin. II, 22). Их бесконечное количество, и они вечно носятся в мировом пространстве, будучи погружены сами в себя. Вид богов вполне человеческий; они едят и пьют для поддержания своего организма. По Филодему, они даже говорят по-гречески или близки к тому (frg. 356 Us.). Но они вечно блаженны и бессмертны.

в) Эпикурейских текстов на эту тему очень много. Эпикур утверждает, что при исследовании небесных тел не нужно думать, что они приводятся в движение богами. Боги - блаженные существа; а "занятия [хлопоты], заботы, гнев, благоволение [милость], все это не согласуется [несовместимо] с блаженством, но бывает при слабости, страхе, потребности в других" (Diog. L. X 77, ср. 139). Следовательно, блаженство богов абсолютно бескорыстно и в отношении их самих, и в отношении космоса, и в отношении всех людей. Боги Эпикура - это в истории философии, вероятно, единственная в своем роде теория абсолютной иррелевантности, максимально интенсивная и максимально чистая по своей природе.

Отсюда и человеческая эстетика, по Эпикуру, тоже абсолютно бескорыстная, тоже абсолютно иррелевантная и тоже абсолютно самодовлеющая (X 78.80). Желая обрисовать, как он сам говорит, "основные принципы прекрасной жизни", Эпикур пишет:

"Бог - существо бессмертное и блаженное, как общее представление о боге было начертано (в уме человека), и не приписывает ему ничего чуждого его бессмертию, или несогласного с его блаженством; но представляет себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бессмертием. Да, боги существуют: познание их - факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления. Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления толпы: ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями, но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги посылают величайший вред, а хорошим - пользу" (X 123-124).

Боги по самому своему существу, будучи изолированными от всякого бытия вообще, даже и не могут исполнить человеческих молитв; а если бы они и исполняли их, то все люди давно погибли бы, так как просят они богов о том, что гибельно и для них самих молящихся и для всех других (frg. 388 Us.).

г) И странное дело: Эпикур проповедует благочестие, богопочитание! Можно себе представить, каким уродливым противоречием может показаться (и обычно кажется) эта эпикурейская теология всякому, не желающему учитывать своеобразие античного культурного, в данном случае - эллинистического стиля. А между тем тут не противоречие, а, как мы утверждаем, самая подлинная логическая последовательность системы. Нужно иметь в виду, что, отрицая воздействие богов на мир, Эпикур отрицает и смысл молитвы. И если тем не менее им проповедуется богопочитание, то не для того, чтобы умолять богов о дарах, не ради каких-нибудь своекорыстных целей, но исключительно ради бескорыстного и чисто эстетического общения с ними как с высшими существами. Во всяком случае, по Эпикуру, "мудрец должен преклонять колена перед богами" (frg. 12. Us.). Передавали, что когда кто-то встретил Эпикура в храме, то тут же восторженно воскликнул, что он никогда так хорошо не понимал всего величия Зевса, как в тот момент, когда увидел коленопреклоненного Эпикура. Да, Эпикур почитал богов! Но это-то и есть то, что мы должны называть античной эстетикой.

Мудрец "не сочиняет поэмы, но творчески их создает [своею жизнью]" - "poemata energein, oyc an poiesai" (Diog. L. X 121). Qh сам прекрасная художественная поэма. И в этой поэме не может не быть прекрасной, идеальной формы. Возвышение эпикурейского мудреца к этим веселым и беспечным богам есть форма эпикурейского самонаслаждения.