То, что оказывается необходимой для речей определенная система правил, зависит от того, что оратору мало одних природных данных. Квинтилиан еще раз специально говорит об этом (II 20), доказывая, что природа только вещество, а наука - художник.

"Искусство без материи - ничто; материя же и без искусства имеет свою цену. Но высшее искусство лучше самой хорошей материи" (II 19,3), - пишет он.

3. Истоки и разделение риторики

Квинтилиан владеет всей риторической литературой, которая существовала до него, и детально ее перечисляет (III 1). Здесь мы находим философа Эмпедокла, который, по его свидетельству, первый занимался риторикой; Коракса и Тисия - основателей риторики; знаменитых софистов Горгия, Фрасимаха, Продика, Протагора, впервые рассуждавших об "общих местах", или "Топике"; Гиппия, Алкидаманта; Антифонта, написавшего первую защитительную речь и правила красноречия; Поликрата, Феодора Византийского; оратора Исократа, Аристотеля, Теодекта, стоиков и перипатетиков; Гермагора, Атенея, Аполлония Молонского, Арея, Цецилия и Дионисия Галикарнасского, Алоллодора Пергамского и Феодора Гадарского. Из римлян Квинтилиан упоминает М.Катона Старшего, М.Антония, Цицерона{420} и др.

Риторику он делит на пять частей: изобретение, расположение, словесное выражение, память, произнесение (или действие) (III 3, 1). Самые же речи он делит на три вида: 1) похвальные (порицательные) или, вообще говоря, доказательные (genus demonstrativum), 2) рассуждающие (genus deliberativum) и 3) судебные (III 4). Каждому такому роду посвящено по большому отделу (III 7-11). Подробно анализируются также части речи: вступление (IV 1), изложение (IV 2), отступление (IV 3), предложение (IV 4), разделение (IV 5). V книга посвящена доказательствам; VI же говорит о заключении (1), о возбуждении страстей (2), о смехе (3), о состязании (4), о суждении и размышлении (5).

Главнейшим условием для художественного впечатления от речи, по мнению Квинтилиана, является способ ее произнесения (XI 3). Квинтилиан много и интересно говорит о выработке интонаций, которые бы точно следовали за настроением говорящего, об их естественности, ровности и разнообразии, об управлении своим дыханием, чтобы останавливаться не тогда, когда уже нет больше сил говорить, а там, где это целесообразно с точки зрения самой речи, и вообще о постоянных упражнениях, великим примером для чего является все тот же знаменитый Демосфен. Квинтилиан, далее, много рассуждает о значении жестикуляции для оратора, телодвижений и мимики лица. Это - колоссальные ресурсы для каждого оратора.

Источникам Квинтилиана посвящен первый том выдающегося труда Ж. Кузена{421}, в котором автор проследил вплоть до мелочей риторическую традицию, унаследованную Квинтилианом на протяжении всех двенадцати книг его сочинения. В этой книге Ж.Кузен не раз прибегает к параллельным изысканиям, сравнивая классификации риторических терминов у Квинтилиана и Цицерона{422} или Квинтилиана и Аристотеля{423}.

В главе, посвященной смеху, Ж.Кузен сравнивает позиции Квинтилиана и Цицерона{424}, обильно цитируя параллельные места из обоих авторов и указывая на почти буквальную зависимость Квинтилиана от Цицерона, который является здесь главным источником теории смешного.

Здесь же приводится сводка таблиц классификации всех фигур мысли и словесных фигур, используемых Квинтилианом{425}.

На этих таблицах виден путь, которым вырабатывалась терминология художественно украшенной речи в ее римском варианте, опиравшемся на Аристотеля и нашедшем свое объяснение и оправдание у Квинтилиана.

Что касается введения Квинтилианом новой латинской риторической терминологии, то прав был Ж.Кузен, когда писал: "Автор трактата "Об ораторе" находит в употреблении новых терминов нечто изящное; автор "Ораторского наставления" видит здесь необходимость". Он констатирует "бедность родного языка", и "создание слов" кажется ему "счастливым обогащением"{426}.

Особенно примечателен второй том труда Ж.Кузена, представляющий собою Словарь греческой риторической терминологии, используемой Квинтилианом{427}.

Интересно проследить по этому словарю развитие наименования ораторских стилей{428} и качеств речи и что впоследствии Гермоген назовет "идеями"{429}, а также таких терминов с явно эстетическим значением - пафос, этос, ирония, ритм, фантазия{430}.