"Здесь Аристотель учит нас, что такое есть обозначаемое ими [т.е. именами и словами] и предварительным, и ближайшим образом и что [имеются с одной стороны] умственные представления (noemata), а с другой стороны, через его [т.е. обозначаемого] посредство - вещи, и помимо этого не следует примышлять ничего посредствующего между мыслью и вещью. Это стоики в своих предположениях и решили называть лектон" (SVF II 168).

Таким образом, и для Аммония является совершенно ясным то обстоятельство, что "обозначаемое" Аристотель вовсе не понимал как некоторого рода самостоятельную инстанцию между понимающим, а также обозначающим субъектом и объектом, а стоики как раз и признавали эту третью инстанцию, резко противопоставляя ее и обозначающему субъекту и обозначаемой вещи.

Несколько подробнее об этом читаем у Диогена Лаэрция (VII 57):

"Звуковое выражение и высказывание (lexis) различны, ибо высказывание всегда что-то значит (aei semanticos). Звуковое выражение может ничего не значить (например, "блитири")... Высказывать и произносить (prophoresthai) - тоже вещи разные: произносятся (propherontai) звуки, а высказываются (legontai) вещи, которые и являются словесной предметностью (lecta)".

Сюда же (VII 63):

"Словесной предметностью они называют то, что возникает согласно смысловому представлению (cata logicen phantasian)".

То же и у Секста Эмпирика (VIII 70) с прибавлением слов:

"Смысловым же они называют то представление, в соответствии с которым представленное можно доказать разумом (logoi) [или демонстрировать в слове, сопоставить с осмысленным словом, и демонстрировать при помощи слова]".

А то, что лектон отнюдь не всегда подпадает под критерий истинности или ложности, это видно из следующего высказывания того же Диогена Лаэрция:

"Словесная предметность бывает, по стоикам, недостаточной или самодовлеющей. Недостаточная - это та, которая произносится в незавершенном виде, например, "пишет", - спрашивается, кто пишет? Самодовлеющая словесная предметность - это та, которая произносится в завершенном виде, например, "Сократ пишет".

Вывод, который сам собой напрашивается из этих текстов, В. и М. Нилы формулируют достаточно точно{123}. Во-первых, лектон есть обозначаемое в осмысленной речи. Во-вторых, оно всегда бестелесно (или, как мы сказали бы теперь, абстрактно). И, в-третьих, оно может быть ложным или истинным, но это для него не обязательно. К этому мы прибавили бы только то, что согласно стоикам, лектон вполне отлично не только от словесного высказывания, но и от психического акта как высказывания, так и обозначения. А именно: лектон вполне отлично у стоиков от ennoia, или ennoёma, под которым они понимают слепое воспроизведение в уме того, что чувственно воспринимается, без осознания смысла этого отражения. Еще более это нужно сказать о phantasia, которая у стоиков есть всего лишь слепое представление, лишенное всякого смысла.

Плутарх здесь дает ценное разъяснение, но требующее нашей интерпретации. Он пишет: