"Каждый человек, взрослый или ребенок, свободный или раб, мужчина или женщина, словом, все целиком государство, должны беспрестанно петь для самого себя очаровывающие песни, в которых будут выражены все те положения, что мы разобрали. Они должны и так и этак постоянно видоизменять и разнообразить песни, чтобы поющие испытывали наслаждение и ненасытную какую-то страсть к песнопениям".

Словом, "нужно жить, играя" (VII 803 е).

Таким образом, Платон прекрасно чувствует стихию чистого искусства и готов погрузиться в нее с головой. Тем не менее это чистое искусство есть у него воплощение строжайшей морали, абсолютной государственности и научно-философской целесообразности. Нисколько не запрещается ни петь, ни играть на инструментах, ни танцевать. Наоборот, только и нужно заниматься искусством и ничем другим. Но, по Платону, когда вы поете, вы должны воспевать только его полицейское и тоталитарное государство, когда вы играете на инструментах, это должно быть только аккомпанементом для самых строгих форм военной или мирной жизни. И когда вы пляшете, вы пляшете ваше строгое и неотступное законодательство, и все ваши лирические восторги относятся только к законам и правилам, к логике и диалектике, а также к движению небесных светил. В этом отношении одним из самых интересных текстов у Платона, содержащих эту диалектику закона и искусства, является отрывок из "Политика" (299 b - 300 е) : с одной стороны, "ничто не должно быть мудрее законов" (299 с), а, с другой стороны, если бы существовали только одни законы и предписания, то все искусства погибли бы и "жизнь стала бы вовсе невыносимой" (299 е). Оказывается, истина выше даже самих законов, так что иной раз их нарушение служит как раз самой истине, хотя, правда, искусство здесь уже перестает быть подражанием, а воцаряется через них только уже сама истина.

Так у Платона совмещаются интеллектуализм и свобода в понимании общей теории искусства.

§3. Подражание

Весьма часто пишут и говорят, что сущностью античного учения об искусстве является подражание. Часто это же самое говорится и о Платоне. Действительно, принцип подражания играет весьма существенную роль во всей античной эстетике. Тем не менее как в отношении историко-эстетическом, так и в отношении филологическом вопрос этот чрезвычайно труден, осложняется разными недоговоренностями и оговорками и требует тонкой и систематической семантики соответствующей терминологии. Платон в этом отношении особенно сложен: ввиду своей обычной диалогической манеры изложения он гораздо сложнее даже Аристотеля. Литература по платоновскому учению о подражании пестрит разными оценками платоновского подражания, неравномерным использованием относящихся сюда платоновских текстов и всякого рода поспешными выводами. Поэтому нам представляется более целесообразным сначала изучить фактическое использование Платоном соответствующей терминологии, невзирая ни на какие противоречия, иной раз бьющие в глаза, а уже потом делать те или иные общие выводы.

1. Терминология

Основным платоновским термином является здесь mimesis, что буквально и значит "подражание". У Платона имеется еще и другое существительное того же корня - mimema, которое тоже обозначает "подражание", но только подчеркивает не процесс подражания, а, скорее, его результат или его следствие, более или менее устойчивое; существительное mimetes означает "подражатель" и прилагательное mimeticos - "подражательный". Наконец, довольно часто Платон употребляет и глагол mimoymai, "подражаю". Словари обычно рассчитывают на то, что всякому человеку сразу же ясно, как надо понимать это "подражание". Действительно, у Платона (правда, очень редко) терминология эта употребляется и в самом обыкновенном, если можно так выразиться, в обывательском смысле слова. Подавляющее же большинство текстов у Платона таково, что приходится глубоко задумываться над смыслом проповедуемого здесь подражания, так что иной раз нужно было бы даже отбросить в сторону буквальный перевод этого термина как "подражание" - в этих случаях только ради традиции мы будем говорить о "подражании".

2. Субъективистическая концепция

Наиболее общим текстом о подражании у Платона, несомненно, является книга III "Государства". Здесь, правда, идет речь по преимуществу о поэзии, а не об искусстве вообще. Но для теории подражания вся эта III книга "Государства" имеет основополагающее значение.