Известно также, что самые знаменитые медиумы были в жизни самыми несчастными людьми. Юм былвсю жизнь страдальцем телесно, жертвою внушения “духов”. Форстербыл распутнейшим пьяницей и кончил жизнь в сумасшедшем доме. Следгрешил всеми пороками Содома и Гоморры и всю жизнь был эпилептиком. Кэт Фоксспилась в Лондоне и до того безобразничала, что ее едино мышленникиспириты силой отправили в Америку… (См. Кудрявцев. “Что такое теософия?”).

Сторонники спиритизма соблазняют и смущают истинно верующую душу тем, что будто бы в их учении проповедуется любовь. Ах, как много, особенно в наше время, проповедников любви, которые хотят привлечь в свои сети простецов веры, чтобы потом напоить их ядом ненависти к Церкви и к ее поставленным Богом пастырям! И здесь благопотребно напомнить слово Апостола: искушайте духи, аще от Бога суть.В наше время, а какискушать духов, учит тот же Апостол Иоанн, Христу Богу возлюбленный: всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша от Бога есть, и всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть, сей есть антихристов(1 Ин. 4, 1–3).

Вот православные русские люди, которым встречались любители спиритических опытов, так и поступали: покойный граф Дмитрий Николаевич Толстой, например, сам рассказывал пишущему эти строки, что в бытность его губернатором в Калуге была особая мода заниматься спиритизмом или стологаданием. Раз ему предложили участники этого занятия задать мысленно какойнибудь вопрос гадателю. Следуя наставлению святого Апостола Иоанна Богослова, граф задумал вопрос: был ли Христос Спаситель Истинный Бог или только человек? Если, рассуждал граф, дух не исповедует Иисуса Христа воплотившимся Богом, то сей дух не от Бога, а если не от Бога, то от врага Божия.

“Долго ходил карандаш в руке медиума, – рассказывал граф, – много начертил он кривых линий, пока, наконец, выпал из руки медиума. Стали тщательно разбирать, что написано, но никто ничего не мог прочитать: были все какието росчерки и каракули. Наконец, – говорил граф, – подошел я и издали, чрез несколько человек, окружавших стол, стал всматриваться в то, что написано было на листе. Сначала я не понял ничего, потом вдруг меня как бы осенила какаято мысль: я стал обращать внимание не на самые черты, сделанные карандашом, а на белые промежутки между этими чертами. И что же я прочитал? – «Если мне не веришь, зачем меня спрашиваешь?»… И больше ничего. Я был поражен адскою хитростью ответа. С того дня я не позволял уже ни под каким видом заниматься стологаданием в своем доме”, – заключил граф.

Вот как настоящий православный верующий “испытывает духов”, когда есть необходимость такого испытания.

Подобный же опыт сделал и другой граф, Михаил Владимирович Толстой, как он сам рассказывает об этом в “Душеполезном Чтении”: “Основываясь на словах Апостола Иоанна Богослова, я просил вступивших в общение с духом спросить его: исповедует ли он Сына Божия во плоти пришедшего? Этот вопрос остался без ответа, а когда повторили его, то тяжелый ореховый стол с треском сдвинулся почти на аршин вперед”.

Замечательно, что такие люди без всякого колебания совершенно прямолинейно рассуждают, что если происходит явление чудесного характера, обнаруживающее присутствие и действие духовной разумной силы, то непременно одно из двух: или тут действует сила добрая, ангельская, лучше сказать – Божия, или же Божиим попущением действует сила вражья, диавольская. Именно диавольская, с диавольскою же и целью, например, чтобы внести путем лжи и клеветы вражду.

Вот что рассказывает тот же граф М. В. Толстой.

“Однажды мы сидели в доме тещи моей, княгини Волконской. Накануне она с младшей дочерью, тогда еще девицей, была гдето на бале. Стали искать бриллиантовых серег, которые накануне надевала молодая княжна, но нигде не могли найти их. Нам предложили, в виде шутки, погадать о них на тарелке. Вышел следующий довольно длинный ряд вопросов и ответов.

Вопрос.Куда девались серьги?

Ответ.Украдены.

Вопрос.Кто украл?

Ответ.Дуняша.

Нужно заметить, что в числе прислуги было несколько женщин с именем Авдотья; одну из них, няню детей некиих Грязевых, всегда звали по отчеству Савельевной и почти не помнили имени, данного ей при крещении. Мы продолжали опыт.