А если, паче чаяния, явственно получена сладостная благодать, ослабевать и почивать тем более немыслимо: милость Божия гарантий не дает, нужно с трезвением хранить, оберегать и приумножать драгоценный дар, соблюдая душу в святости и чести 422, следуя не самому себе, а совету преуспевших, засвидетельствовавших опыт невидимой брани собственной кровью; в чтении их творений вырабатывается духовный вкус, и ум приемлет силу крепко молиться 423.
К себе восходи, человече 424…
Я призываю вас к восстанью против
Законов естества и разума:
К прыжку из человечества
К последнему безумью
К пересозданью самого себя.
Максимилиан Волошин.
Покойный митрополит Питирим (Нечаев) считал монашество школой созидания собственной личности и приводил пример: один подвижник решил служить больным, но болезней не становилось меньше и он ощутил лишь печаль от бесплодности трудов; другой преуспевал на стезе миротворчества, но сам оказался в тупике глубокой внутренней усталости. Душевного мира достиг третий: он продемонстрировал братиям сосуд с мутной глинистой водой, которая постепенно отстаивалась, являя чистую зеркальную поверхность; я, сказал он, ушел в пустыню и там увидел свое лицо 425.
В обиходе личностью называют яркое сочетание каких нибудь природных дарований с силой характера, самобытностью мышления, психологическим своеобразием. Но в сравнении со святым или даже еще живущим старчиком, а то и просто батюшкой 426самый ослепительный персонаж непременно как то меркнет, теряет оригинальность и кажется только заготовкой к настоящей, одухотворенной личности, устремленной к Богу и потому обладающей мощью, превосходящей рамки земного и человеческого.
Современным православным само слово личность кажется слишком мирским и потому сомнительным, да и звучит, утверждают, похоже на личину ; некий настоятель на робкую жалобу о подавлении личности в его монастыре с раздражением отвечает: «что еще за личность? у святых отцов и слова такого нет; личность это твоя греховная сущность»!
Между тем Православие всегда говорит о личном Боге, Боге Авраама, Исаака и Иакова; мы открываем Бога, ощутив непосредственную, личную Его близость; зов приходит от личного Бога, потому и воспринять его может только личность, или, пусть скромнее, лицо; как молиться, как взывать к Нему, как стоять перед Ним лицом к Лицу, если лица нет 427?
Термин «личность» на самом деле введен в IV веке не кем иным как святым Григорием Нисским: pr)oswpon, слово сложное, состоит из pr)os – предлога к и существительного %wj, в родительном падеже \wp0oq – глаз, взгляд; получается, находиться перед – чем то, кем то, или Кем то, Кто вдохнул в сотворенного из персти человека душу, умную, великую и чудную 428, наделенную неповторимостью свойств, из которых выстраивается личность – образ и слава, т.е. проявление личного Бога 429.
Поэтому поразительный феномен непознаваемости десятилетиями непрерывно наблюдаемого собственного я , самого близкого и родного, открытого для общения все двадцать четыре часа в сутки, святые отцы объясняли непознаваемостью Творца: как неприступна для постижения сущность Прообраза, так ускользает от познания и сущность человеческого 430.
То, что называется личностью, святые отцы разумели также в библейских терминах образ и подобие 431; кто не облекся во образ Господа нашего Иисуса Христа, Небесного Человека и Бога, тот есть лишь плоть и кровь, пишет преподобный Симеон Новый Богослов 432. Святой Григорий Нисский говорит о потерянной драхме – скрытом в каждом человеке под слоем грязи образе великого Царя, а по Иоанну Дамаскину образ Божий представлен в человеке совестью, достоинством, способностью самоопределения, интеллектом, бессмертием – силой ума и силой свободы. Образ дан как начало, как первая ступень на пути к подобию 433, еще не осуществившемуся; подобие равнозначно совершенству 434, его предстоит достигать, исполняя христианское задание: уподобиться Богу, сколько это возможно 435.
Кто во Христе, тот новая тварь 436, говорит апостол; речь не об исправлении, не о преодолении некоторых недостатков и даже не о приобретении вожделенных добродетелей, а о сотворении личности заново – задаче, никак не доступной самой твари. Неизбежный крах терпят уповающие на собственные силы, волю и понимание; рассчитывать следует на сверхъестественное, божественное действие: соединение тварной природы с божественной, нетварной, и вследствие этого преображение всего человека.
На семинаре по библейской истории, когда упомянули о благой вести , мать Н., не шибко грамотная старушка, засияла и закивала: «да! да! Бог любит нас… вот благая весть! великое чудо!». А старушка весьма грамотная, мать Т., в назидательных целях часто рассказывает перевернувшую ее судьбу притчу, услышанную около полувека назад в религиозной передаче по иностранному радио: «представь, стоишь близ муравейника, упала твоя тень, они испугались, забегали, обеспокоились; как показать им, что ты друг, что жалеешь их, желаешь добра? только самому мурашом стать! вот что сделал наш Господь!».