Чин монашеского пострига насыщен армейской терминологией: монах подобен воину, идущему на брань 477; мантия именуетсяброня правды, клобук – шлем спасения, четки – меч духовный, крест – щит веры от стрел лукавого: «брат наш… оболкся есть во вся оружия Божия, во еже мощи ему победити всю силу и брани начал и властей и миродержителей тьмы века сего, духов злобы поднебесной» 478. Все термины заимствованы из шестой главы послания апостола Павла к ефесянам, соответствующий отрывок из которого и читается в Последовании малого образа, еже есть мантия .
Образы, ассоциированные с воинским служением, с самого начала глубоко укоренились в лексиконе Церкви: к церковным Таинствам в раннехристианском обиходе применялось латинское слово sacramentum (солдатская присяга); язычников ранние христиане называли pagani – заимствовав у римских солдат словечко, предназначенное для штатских, способных дезертировать в минуту опасности. Предательство Иуды приравнивалось к воинской измене, а понятия «верующий» и «верный» обозначались одним и тем же словом, и по латыни (fidelis), и на греческом (pist)oq) 479. «Благоугождайте Тому, для Кого воинствуете вы, от Кого и получаете содержание. Пусть никто из вас не будет перебежчиком. Крещение пусть остается с вами, как щит, вера как шлем, любовь как копье, терпение как полное вооружение…» 480.
Различные украшения иереев и иерархов, даруемые римскими императорами по подобию степеней военачальников, также знаменовали непрестающую битву с врагом. Понятие militem Christi – воин Христов – стало навеки званием всякого подвижника, истинного христианина, а монашество и вовсе именуют церковным войском, гвардией духовенства, авангардом Христова воинства;братия не случайно всё чаще склоняют как собирательное, по типу гвардии , хоть и звучит неуклюже: «братия пошла на молебен». В церковнославянском более принят вариант множественного числа, например в «Требнике монашеском»: братия вси исходят в притвор… братиям же рекшим… братия поют…
Форма также отличает монахов как людей долга, поставленных на служение Богу; форма выделяет ратников, участвующих в космической войне с силами зла на стороне Бога; цель иноческого служения – битва с диаволом, которую, правда, приходится вести чаще всего на поле собственного сердца. Демобилизация не предусмотрена: постриг нельзя зачеркнуть ни женитьбой, ни переменой намерений 481; отказ от чести монашества сулит постыдную участь навсегда отверженного Исава 482.
Бегство равносильно дезертирству: обетам предшествует обещание пребыть в монастыре сем даже до последнего издыхания. Бывали и, вероятно, бывают исключения: путь у каждого свой, плюс к тому мы великие мастера усложнять его. Валаамский патерик рассказывает об иноке, который ушел из монастыря, успел в течение пяти лет жениться, похоронить жену и детей, и возвратился. Архимандрит Сергий (Бирюков, 1862 – 1925) поменял несколько обителей: начинал в Давидовой пустыни, четыре года провел в Троице Сергиевой Лавре, четыре года в Новом Иерусалиме, и утверждал, что перемена места действует на него благотворно, он чувствует себя бодрее и даже щи кажутся вкуснее; правда, затем сорок лет он безвыходно провел в Александро Невской Лавре.
Безответственность и лукавство извращают все порядки: иные понимают монашество как почетное звание, как декорированную привилегию, которой усердно домогаются, а получив, устраиваются со всеми удобствами вне обители, как в старой песне: «ах, если б нам служить на суше, а только б ленточки носить»; мир обожает этих ласковых, доступных и непременно прозорливых «батюшек» и «матушек», которые охотно принимают на совет всех желающих и выдают рецепты на все случаи с гарантией: «я помолюсь».
Кто спорит, бывает исход в монастырь по романтической ошибке, незрелости, глупости, с последующим разочарованием, переоценкой; да и демоны не дремлют и употребляют все средства 483, норовя вытолкнуть за ворота; преподобный Исаакий, до пострига Иван, как то прогуливался в Оптинском скиту вдоль забора и вдруг подумал: «ай махнуть через ограду?»; правда следующая мысль несколько отрезвила: «да уж если уходить, так ведь и ворота не затворены» 484.
Или взять банальную ситуацию, когда несостоявшиеся женихи или невесты, прослышав что отвергнутые ими возлюбленные в монастыре, внезапно снова вспыхивают страстью, отыскивают их и настойчиво предлагают руку и сердце… Но ведь раньше трех лет по уставу, да теперь уже и и в реальности обетов не спрашивают, есть время определиться, не доводя до мантии, но вот после, ради страшных обетований, принесенных владыце Христу, терпи досаду и укоризну, поношение и гонение до смерти 485.
Монахи, монахи… не оглядывайтесь назад! Вспоминайте жену Лотову! 486.
Чистые тайны девства 487
И омрачился дух. Невинность вмиг
Исчезла, что, подобно пелене,