Заветной жизни вглубь, без суеты

И обозренья мира без помехи. (А.Т. Твардовский).

«Daily Telegraph» опубликовала результаты социологического исследования с опросом двадцати тысяч человек, в процессе которого выяснилось, что самое позитивное отношение к жизни устанавливается к 74 годам: уйдя от финансовых проблем, трудового напряжения, реализовавшись кто как мог, простив себе обыкнове н ность , люди успокаиваются, перестают дергаться изза таких пустяков, как деньги, честолюбие и успех у противоположного пола, становятся мудрее, научаются выделять главное и получать удовлетворение от каждого прожитого дня.

Множество, множество преимуществ у пенсионера: перестав руководить , освобождаешься от рабского ярма и принимаешь естественное течение жизни, обретая покой и безмятежность. На последней прямой отпала необходимость с кемто соревноваться, кудато тянуться, кемто казаться, играть роль, добиваться успеха: ты больше не конструктор, не технолог, не журналист, не шофер, не бухгалтер, а просто… даже будто и не гражданин, человекневидимка.

Перспектив уже нет и можно наконец быть самим собой. Отпала нужда когото очаровывать, соответствовать имиджу или официальной униформе, дресскоду ; долой давящие галстуки, тесные пиджаки, высокие каблуки, опасные на скользких тротуарах; наконецто можно одеваться следуя требованиям удобства или просто носить что попало: Светлана Д., например, надевает юбку, которую внучка собиралась выбросить, и не замечает мелькающей в высоком разрезе нижней сорочки, а Ольга Т. придумала и сама сварганила широкую стильную хламиду, не стесняющую движений и скрадывающую ее пышные формы, а Татьяна Р. ужаснулась однажды, увидев сильно пожилую даму в макияже: «жуть какаято… раскрашенная бабаяга!» – и перестала применять косметику.

Древние говорили: жизнь, как басня, ценится не за длину, а за содержание. Конечно, когда крутился, как пресловутая белка в колесе, всем нужен, вечно занят, получал и удовлетворение: востребованность какникак создает иллюзию выдающихся дарований и достоинств. Но одно событие молниеносно сменялось другим, где там успеть осмыслить, понять время, мир и самого себя, пустота заполнялась ритмами повседневности, бытом, всякими игрушками. «Некогда – роковое слово, одно из самых ужасных – осознал смертельно больной Н.А. Некрасов (1821 – 1877); – мы живем и умираем, не живя; вот я умираю, а оглядываясь назад, нахожу, что нам всё и всегда было некогда. Некогда думать, некогда чувствовать, некогда любить, некогда жить душою и для души, некогда думать не только о счастье, но даже об отдыхе, и только умирать есть время…».

Если ктото считал, что управляет своей судьбой, теперь понимает, как ошибался; когда жизни осталось мало, вопрос лишь в том, измерять будущее годами или финал в двух шагах, когда не знаешь, куда себя причислить, к чему устремиться, лучшим будет отдать себя текущему мгновению, похристиански – ввериться Промыслу и не суетиться; спешить некуда, пришел час узнать, кто ты на самом деле, без профессии, без чинов и регалий; чувствуешь себя злополучной жертвой или попрежнему живой, мыслящей, чувствующей личностью, есть ли в тебе то, что не сг о рит , по Апостолу[70].

Лариса Л. както в сумерках, разыскивая блудного кота, прочесывала сквер; впереди маячила тень, вокруг которой выписывала восьмерки небольшая лохматая собачка. И вдруг тонкая женская фигурка взметнулась ввысь в пируэте – или фуэтэ? покрутилась, приземлилась, собачка восторженно взвизгнула; поравнявшись с «балериной», которая весело ей подмигнула, Лариса поразилась глубоким морщинам на усталом лице и догадалась: старушка озорничала, подетски, от радости и полноты бытия, и позавидовала, потому что сама могла лишь мечтать о такой свободе самовыражения. Всё в наших руках: станет выход на пенсию «освобождением» – такой термин применяется геронтопсихологами и означает начало новой жизни вне служебных и родительских обязанностей – или принудительная свобода обернется тоской от безделья, истериками и новыми болезнями.

Старость непременно связывают с одиночеством: уйдя на пенсию, оказываешься вне трудового коллектива , с сослуживцами общаешься разве что на похоронах, друзья вскоре становятся бывшими: отношения требуют встреч, застолий, передвижений; на подобную возню уже не хватает сил, чувство общности теряется и ты оказываешься за бортом. У детей свои заботы, они давно научились обходиться без предков , перестали нуждаться, слава Богу, вполне самостоятельны, в соответствии с законом природы, и нечего кукситься по поводу наступившей разлуки.

Одиночество у людей недалеких считается признаком брошенности, отверженности, следственно скрытых обид, печалей и прочих стрессов; оно ассоциируется с изоляцией, оно пугает и отталкивает; в стае конечно проще. Чарли Чаплин, человек глубокого ума и тонких ощущений, любил, удаляясь от «ярмарки тщеславия», бродить по городу, пока его не окликали: «как, вы один?! Почему вы один?!»; в такой момент он чувствовал себя уличенным в мелком преступлении.

На Западе одиночество отождествляется с невостребованностью, маргинальностью, его стыдятся и всячески избегают, будто если сидишь с компанией в баре или в группе фанатов на стадионе, ты не одинок. На самом деле безысходное внутреннее одиночество стало всеобъемлющим универсальным явлением: следственно бщения, встреч, застолий, передвиженийет ды, который даст мне Господь", закатоличество давно сформировало хронически отчужденного индивидуума, погруженного в себя, связанного с другими лишь строго дозированными отношениями, в рамках конкретной необходимости. Это в России еще живо невыразимое, но ощутимое тепло человеческого общения: иностранцев поражает наша непрактичность и щедрость (на Западе, стреляя сигарету, держат наготове двадцать центов), любознательность и осведомленность о культуре иных стран, открытость и готовность к откровенному обсуждению любых, экзистенциальных и бытовых вопросов, от зарплаты и семьи до религии, болезни и смерти. Некая американкаславистка сформулировала, порусски: «у нас идешь по улице – одна идешь, а у вас идешь – со всеми идешь».

Но одиночество в той или иной степени удел каждого, оно присуще человеческой природе: внутреннего состояния никто разделить не может, даже сочувствуя и сострадая; радость творчества свойственна лишь одиночеству; всё самое важное приходится преодолевать самому, собственной душой: детские обиды, юношеские разочарования, утрату близких, творческую неудачу, любовную драму, болезнь, смерть, в особенности смерть; сколько б ни случилось провожатых, каждый умир а ет в одиночку .

Одиночество – дар Божий. В толпе, в компании, в массе удельный вес личности близится к нулю; только наедине с собой человек способен сосредоточиться, задуматься над вечными вопросами и обрести полноту бытия; любой способен в такие минуты осознать свою уникальность и силу, свою свободу, свое право беседовать с Богом, ощутить Его присутствие и понять, что Он всегда рядом; одиночество чрезвычайно питательно для души. Вот почему народная мудрость ублажает страдание: «своя печаль чужой радости дороже»; «ради скорбей душа спеется»; «горе добрый пахарь».

Как ни уклоняйся от одиночества, оно неизбежно, оно естественно и обязательно для развития, поэтому хорошо бы смолоду научиться ценить его и плодотворно использовать. А кто смолоду не научился, тому предстоит наверстать упущенное: проанализировав прожитую жизнь, честно отделить зерна от плевел – еще есть возможность исповедаться и очиститься от грехов, спокойно и трезво подвести итоги, осмыслить особенности наступившего возраста, принять немощь и уязвимость тела и понять, что стал не беднее, а богаче: хрупкость бытия не лишает сопричастности миру, природе, культуре, обществу; почему многие и обретают веру в Бога именно в старости: зрелая переоценка ценностей приводит к размышлению о вечных вопросах.