Тем чаще думал я: из тяжести недоброй

Когданибудь и я прекрасное создам…

И как мало тех, кто подобно автору этих строк (О. Мандельштаму) измерял цену успеха количеством повседневной каторжной работы, принудительной усидчивости. И. В. Гете (1749 – 1832) в конце очень долгой жизни не насчитывал и месяца, прожитого в свое удовольствие; всякое увлеченное служение тесно связано с напряженным трудом. Один ученый советовал ученику поменьше общаться с людьми, чтобы не отвлекаться от занятий; сам он повесил на двери своей квартиры табличку: «Профессор Н. Я. Н. Никогда никого не принимает. Просьба не звонить и не беспокоить». Знаменитый биолог Н.И. Вавилов (1887 – 1943) с 16 лет приучил себя спать не более пяти часов в сутки, также и Н.В. ТимофеевРесовский (1900 – 1981), которому в самом начале научной деятельности стало обидно «проспать треть жизни». Митрополит Питирим (Нечаев), почти всю жизнь (1926 – 2002) интенсивно работавший в Церкви, обходился четырьмяпятью часами для сна и призывал к тому же своих сотрудников.

Но большинство – успею! Всё впереди! Танцуй пока молодой! Когда еще и погулять, повеселиться! Молодость ветрена, неустойчива, податлива на грех; заигравшись, иные не замечают, что от беззаботной юности, миновав зрелость, перескочили прямо к старости; главный ее симптом – поздно! поздно учиться, поздно чтото начинать, поздно меняться. Перелом наступает гдето к сорока годам, когда уже ясно, что проиграл, опоздал, упустил, и вотвот отнимут то, чем я еще не наелся, не упился, не надышался; «о, не лети так, жизнь!» (Л. Филатов). Вот тут любят многозначительно уронить «я не доживу», когда речь зайдет о пенсии, цитировать Достоевского: «дальше сорока лет жить неприлично, пошло и безнравственно»; однако кто это говорит? герой «Записок из подполья», личность довольно омерзительная.

Совсем наоборот, как раз к сорока годам, как правило, человек созревает и его творчество принимает новое направление, иногда совершая крутой поворот, например как в судьбе Гогена, Дебюсси, Ле Корбюзье. И то сказать, если упереться в сорокалетие, А.М. Ампер не сформулировал бы закон электродинамики, носящий его имя, Р. Кох не открыл бы туберкулезную палочку, П. Кюри радиоактивное излучение, В.К. Рентген рентгеновские лучи; Л. Дагерр не изобрел бы фотографию, а Г. Даймлер двигатель внутреннего сгорания; Х. Колумб не нашел бы Америку, А.В. Суворов не взял бы Измаил, а Ф.Ф. Ушаков о. Корфу; А.Н. Бакулев не приступил бы к кардиохирургии.

Мы остались бы без «Робинзона Крузо» Д. Дефо, «Снежной королевы» Х.К. Андерсена, «Отверженных» В. Гюго, «Обломова» И. А. Гончарова, «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова, не услышали бы «Кармен» Ж. Бизе, «Кольца Нибелунгов Р. Вагнера, «Риголетто» Дж. Верди, не увидели бы портретных шедевров Ф. Гойи, «Скалы в БельИль» К. Моне, «Купчихи» К. А. Коровина. Оборвись жизнь Меншикова (1673 – 1729), скажем, в битве под Полтавой, не пересмотрел бы Александр Данилович свои беспутства и подлости, не раскаялся бы, не смирился в настигшем бесчестье, не построил бы церковь в Березове, не оплакал бы свои грехи.

Подлинность желания «умереть молодым» легко выводится на чистую воду серьезной болезнью или подозрением на серьезную болезнь: когда грозит смерть во цвете лет, тогдато и познается ценность бытия, тогдато и охватывает острая любовь к жизни и старики видятся счастливыми избранниками беспощадной судьбы. На самом деле все хотят жить долго, но никто не желает стареть; наука неустанно трудится в этом направлении; одна из последних сенсаций – открытие голландскими учеными «генов Мафусаила», оберегающих организм от хронических разрушительных недугов; дело за малым: определить состав белков, вырабатываемых благодаря этим генам, на их основе создать эликсир и с его помощью оставаться на земле до двухсот и более лет.

«Лечиться в шестьдесят лет! – возмущается Дорн в «Чайке» Чехова. – «И в шестьдесят лет жить хочется», – оправдывается Сорин. – «Лечиться в шестьдесят лет, жалеть, что в молодости мало наслаждался, это, извините, легкомыслие» – заключает доктор. Видимо, большинство населения планеты разделяет подобное легкомыслие: в 1900 году только один человек из ста доживал до 60, а теперь этот рубеж пересекает один из десяти; процент пожилых, старше 65, на планете всё увеличивается; правда, не только благодаря успехам медицины и улучшению пресловутого качества жизни , но и за счет снижения рождаемости в странах европейской цивилизации.

М. Жванецкий в 1966 году троекратно прокричал в дневнике: «я не хочу быть стариком!»; а в марте 2009 написал: «О Господи! Прости!.. я бы не сел в автомобиль, я б сына не увидел, не посадил бы за стол сто человек… я бы прохладу летом не включил, не знал компьютера. И не узнал свободы… я не прочел бы Оруэлла, Ницше, Пруста… себя бы не прочел… Что делать? За продолжение жизни мы платим старостью…».

Многие только на склоне лет узнают материальный достаток; у нас провинциальные старушки даже в период массовых причитаний о кризисе, инфляции и дороговизне, уверяли: «мы никогда так хорошо не жили!»; пенсии невелики, но они есть и понемногу растут, потом, картошка, овощи свои, да можно заработать, продать цветы, укропчик с огорода. Наши женщины, оставив позади девичьи глупости, перестрадав и помучившись, накапливают такой запас прочности и силы, что именно старость, когда всё наконец просто и ясно, становится для них источником покоя и душевного комфорта. «В России надо жить долго!» – часто повторяют эту фразу, в разных контекстах, но смысл один: интересно, не скучно у нас, можно дожить до всего, вплоть до совсем неожиданного, как например крушение коммунизма.

Ну, разумеется, нет в мире совершенства: в молодости путешествия лимитировались железным занавесом, потом безденежьем, а теперь запрещают болячки. Раньше только в иностранных книжках читали об изысканных деликатесах; теперь же вот они, впридачу к шикарным напиткам, ан ни выпить, ни закусить, потому что бунтует у кого подагра, у кого гипертония, у кого печень, у кого поджелудочная.

Короче, если считать, что счастье заключено в крепком здоровье, материальном благополучии и сексуальных приключениях, старость действительно ужасна. Взять хоть пословицы, так сказать, крупицы народной мудрости:

Старость не радость, а пришибить некому.

Старость – увечье, старость – неволя, от старости могила лечит.