Пенсия: право или милость?

Не лелей никаких упований,

Перед разумом сердце смири,

В созерцаньи народных страданий

И в сознанье бессилья – умри…

Н.А. Некрасов.

С точки зрения ученых старость является артефактом культурного развития; дикие животные при малейшем признаке слабости становятся добычей хищников; с позиций природной целесообразности заботиться о раненых, больных, немощных бессмысленно; вероятно так же, исходя из фактической пользы, должны были рассуждать люди какогонибудь каменного или бронзового века. Однако археологи при раскопках периода палеолита обнаружили останки больного артритом дедушки с высохшей рукой; получается, наши отдаленные предки руководствовались не только практическими, но и нравственными соображениями.

За отсутствием письменных источников мы можем лишь догадываться, как содержали стариков при первобытнообщинном строе: когда крепкие мужчины отправлялись на охоту, достигшие преклонных (сорока?) лет оставались в пещерах, помогали женщинам готовить обед, рубили, например, мясо, приносили дрова, острили камниножи, учили детей, ну там читать следы, ориентироваться в лесу, целиться в мамонта; быть может, они хранили огонь или знали, как его добывать; быть может, именно пожилые, имея досуг, размышляли над усовершенствованием оружия, орудий труда и полезных инструментов.

Отношение к старости во все времена остается критерием человечности. Антропологи, основываясь на обычаях племен, оставшихся дикими до сего дня, утверждают, что в отдаленные эпохи умерщвление стариков имело место как по экономическим соображениям, так и с целью ускорить их переход в мир иной, более приятный и желанный для человека. Гельвеций утверждал, что дикие племена изза недостатка продовольствия убивали стариков; широко известен фильм А. Куросавы «Легенда о Нараяме» с тем же сюжетом из японской жизни. В Малороссии существовало выражение «сажать на лубок», якобы так спускали обреченных смерти стариков по скату в глубокий овраг.

Кто знает, не прикатит ли наш цивилизованный мир к прежним дикарским моральным нормам. Слыша часто употребляемое выражение «качество жизни», большинство подразумевает уровень благосостояния: материальное обеспечение, жилищные условия, возможности отдыха и лечения; однако знающие люди усматривают в новом термине совсем иное значение: оказывается, вполне допустимо, привлекая экспертов, чьюто жизнь, например, жизнь беспомощных стариков, признавать недостаточно качественной, а потому не достойной продления. Один служащий ООН, обнародовав статистику, согласно которой четырнадцать последних дней человека на земле особенно затратны для государства, призвал ради экономии уб и рать людей на этой стадии. В Бельгии, говорят, уже перешли к «мягкой» эвтаназии, просто увеличивая дозы «лечебных» препаратов.

Но вернемся к истории. В Древней Греции социальное обеспечение уже отчасти существовало: заслуженные воины получали земельные наделы; рабы, надо думать, оставались на попечении хозяина до самой смерти. В Риме Юлий Цезарь платил ветеранам денежное вспомоществование, откуда, собственно, пошел и термин: pensio, платеж.

В Римской империи первые богоугодные заведения, геронтокомии, открывали христиане. Византийский император Юстиниан Великий (483 – 565), желая исполнить евангельскую заповедь о любви к ближнему, проводил, насколько позволяли финансовые ресурсы государства, широкую благотворительную деятельность; в его время престарелые пользовались уважением и вниманием. Они получали помощь наряду с сиротами, вдовами, жертвами стихийных бедствий и войн, больными и прочими нуждающимися; по закону бедным считался человек с годовым доходом менее пятидесяти номисм; закон предусматривал также бесплатное питание для нетрудоспособных.

Гарантированное пенсионное обеспечение – дело во всем мире молодое. Первая система пенсий по возрасту, организованная государством, появилась в Германии в 1889 году; она основывалась на обязательных взносах работодателей и работников. В Дании (с 1891) и Новой Зеландии (с 1898) преобладал подход другой: финансирование за счет казны, т.е. налоговых доходов, с проверкой имущественного состояния престарелых; таким образом, германская модель имела целью сохранить социальный статус трудящегося, ставшего пенсионером, а датская, введенная и в Великобритании, ставила целью ограничение бедности.