Старикам трудно. Но кому же не трудно? Когдато повторяли популярное после одноименного фильма выражение: «легко ли быть молодым?»; мучительно отроческое созревание, а проблемы зрелости, а «кризис среднего возраста»?! Вряд ли кто желал бы возвратиться в собственную юность: одного отпугнет туманность будущего, другого армейская служба, третьего студенческое общежитие, четвертого бедность, пятого собственная глупость в те дни: есть небольшой рассказ о путешественнике во времени, который испытал оглушительное разочарование, встретив в довоенном прошлом себя, двадцатилетнего комсомольца, примитивного, наивного, самоуверенного балбеса.

На каждом этапе жизни «душа меняет оболочку» не без боли и томления, приходится напрягаться, расти и тянуться к лучшему; так наживается опыт, вырабатывается навык справляться со «стрессами» и разного рода конфликтами. В противном случае старость надвинется как ад, психика может не выдержать; Александр Л., например, замечая «возрастные» признаки, ну там стал уставать, плешь наметилась, животик, так малодушничал, что начал пить, запустил работу, ссорился с женой; изводясь от постоянного чувства вины, потерял уверенность в себе, дошел до нервного истощения и, повидимому, катастрофического ослабления иммунитета; умер от рака в 56 лет.

Тот, кто равнодушно проходил мимо всего, чего нельзя использовать в своих интересах, теперь, возможно, оценит ошибочность такого подхода, поймет, что живая жизнь не оченьто поддается усилию человека, его безграничным желаниям, силе воли, и станет бессильно воздыхать, как в простенькой песенке: «то что было сердцу мило, всё давнымдавно уплыло»… Утрата радостного восприятия мира выливается в брюзжание и осуждение по разным поводам: летом слишком жарко, зимой слишком холодно, осенью дождливо, весной грязно, люди грубы, одеты чересчур вольно, говорят глупости, ленивы, невежественны…

Важно как сам человек реагирует на свое старение. «Я сыт теперь не количеством прожитых лет (арифметикой), а качеством остающихся дней жизни: хоть один денечек остается, да он мой, небывалоединственный» – на пороге 80летия записал М.М. Пришвин (1873 – 1954); смолоду он вел дневник, осмысливая важные события, каждую идею, любуясь природой; последние радостные строки в этом дневнике – о чудесных солнечных деньках 14 – 15 января, 16го Михаил Михайлович скончался.

И.С. СоколовМикитов (1892 – 1975) к 70 годам был почти слеп, но читал с лупой и много писал, в основном воспоминания; жалуясь на слабость, он тем не менее никогда не упускал возможности побыть на природе, особенно ранней весной, любил пропустить рюмочку с другом, посмеяться над свежим анекдотом. С. М. Буденный (1883 – 1973) в 90й день рождения пошутил: «Раньше я был молодой и красивый, а теперь только красивый». К. Чуковский в 85 резко отталкивал руку, которая пыталась его поддержать при спуске с крутой лестницы: «Вы думаете, я до такой степени стар?».

Роберт Фрост (1874 – 1963), которого считали главным поэтом Соединенных Штатов, поскольку именно он читал стихотворение на иннаугурации президента Джона Кеннеди, сохранил до самого конца не только ясный ум, но и огонь эмоций, и полет духа; а тело, свидетельствует В. Розов, навестивший его в те дни, тело почти отсутствовало, оно трещало по всем швам и таяло на глазах; «обыкновенно говорят: душа оставила тело, а в данном случае наоборот: тело оставляло душу; я очень остро ощутил две ипостаси человека: тело и дух».

Одна премудрая старушка утверждала: за редким исключением, мы склонны преувеличивать «мучительность» скорбей; тому виной разгул воображения, самолюбие, тенденция считать себя центром вселенной и привычка трястись от страха за свою плоть. Люди, понастоящему увлеченные любимым делом, на склоне лет обогащенные еще и многими испытаниями, сохраняют жизненную активность, бодрость и ясность ума, понимая, как глупо тратить оставшееся время на старческое ворчание и бесплодные сожаления об утрате молодецкой стати.

Уолта Уитмена в возрасте 54 лет парализовало; до самой смерти, почти двадцать лет, он оставался неподвижен, однако его стихи полны душевного покоя, оптимизма и неиссякаемой жизненной силы. Великому Суворову, когда он предпринял знаменитый переход через Альпы, шел 70й год – блестящая, между прочим, идея: перевалив через хребет, всей армией съехать на копчиках вниз, ошеломив противника.

«В молодости моей я не чуждался беседы со стариками; в зрелых летах и в старости равно сближался я с молодежью: это, так сказать, расширяло круг жизни моей и обогатило меня многими впечатлениями и воспоминаниями» – записал П.А Вяземский (1798 – 1878). Замыкаться в кругу ровесников неразумно; иногда юные острее пожилых ощущают особенности новых общественных явлений: так, 70летний Б. Ш. Окуджава расспрашивал молодых музыкантов о политических деятелях 90х; в трактовке А.Макаревича, «он не очень хорошо понимал, что происходит вокруг… время для стариков движется настолько быстро, что не все детали различимы», но дело, похоже, в другом; очевидно, прагматичная холодная жесткость упоминаемых деятелей, прорабов перестройки , трудно постигалась его немодным благородством.

М.В. Нестеров (1862 – 1942) больше всего опасался «жизни во что бы то ни стало», житейского прозябания зажившегося человека, растерявшего здоровье, бодрость, дарование, разумение, все, кроме оостатков дыхания. Он внимательно прислушивался к себе и никогда не признавался близким в усталости, упадке сил, в «одолении» старостью.

А.Ф. Лосев (1893 – 1988) в 90 лет он работал так же интенсивно, как в молодости, сохранив удивительную силу памяти и логическую мощь светлого разума, хотя, побывав на Беломорканале , страдал близорукостью и мучился от бессонницы. Каждое утро, независимо от состояния здоровья, после легкого молочноовощного завтрака с обязательной чашкой кофе он приступал к занятиям с секретарем: диктовал или ему читали; занятия продолжались до шести часов вечера; обедал Алексей Федорович не раньше восьми. И так каждый день, без отпусков, без суббот и воскресений. «Когда я в первый раз пришел к нему в 1973 году, ему было уже восемьдесят, а ходил я к нему целых пятнадцать лет. За это время не помню ни одного случая, чтобы Алексей Федорович хотел бы чтото вспомнить и не мог, чтобы он спутал фамилию или дату; это ему было несвойственно так же, как несвойственно еще было болеть, лежать в постели, кашлять. Дух торжествовал над телом. А мы уже в сорок лет жалуемся на склероз», – записал один из его секретарей, С.Б. Джимбинов.

«Сегодня я самостоятельно вытащил зуб, чего не случалось уже пятьдесят лет; видимо это начало пятого акта», – иронически сетовал К.С. Льюис (1898 – 1963).

Кто смолоду не научился жить в настоящем, кто привык надеяться на лучшее, устремляться в будущее, мечтать, строить планы и ждать манны с небес, тот и в старости подвержен той же привычке, только теперь приходится отступать в прошлое, где, как представляется отсюда, наслаждался безотказным здоровьем, всеобщим уважением и успехом.

Не только священники, но и доктора говорят, что осмысленная жизнь лучше, богаче, здоровее и веселее. К.Г. Юнг (1875 – 1961), великий врач, психолог и психиатр, писал: «Я обязан сказать пожилому пациенту: ваш образ Бога или ваша идея бессмертия атрофированы, изза этого у вас нарушен обмен веществ». Молитва – величайшее из доступных человеку средств решения личных проблем; молитва не позволяет духу ослабевать и выдыхаться, ибо когда мы о чемто просим Бога, Он дает; Он всесилен и может даже облагородить процесс нашего старения, не доводя до чрезмерного износа и безобразной дряхлости. Часто за упадок умственных сил принимают оскудение внимания, когда трудно собраться, сосредоточиться в какойто важный момент; так вот молитва, кроме всего прочего, прекрасное средство для тренировки внимания.