Он согласился и даже как будто обрадовался, тем более что теперь он в школу не ходит. Тут же стояли и хозяйские дети язычники, и они выслушали наш рассказ; я обласкал их, что им очень понравилось.

Отсюда мы и пошли к Миками Георгию; у него жена Варвара, дочь Афанасия и другая (4-х лет), некрещеная, и отец – старик Филарет. Они очень усердно постоянно ходят в церковь, а Георгий постоянно поет на клиросе; в доме все устроено совсем по-христиански: перед божницей аналой с разными книгами для молитвы; только Варвара совсем не ходит в церковь и ныне еще не исповедовалась, ссылаясь на недосуг. Я и говорил о пользе для нас молитвы и опасности без молитвы совсем позабыть Бога и после смерти жить вдали от Него. Она созналась, что и действительно молитвою мы всё постепенно привыкаем делать перед Богом. Я и прибавил, что это особенно в исповеди, когда мы исключительно перед Богом стоим, исповедуя Ему свои грехи. Если бы мы и вообще постарались почаще думать о Боге, то постепенно вся наша жизнь была бы под Богом и по-Божьему. Призывал я их всех пособить общему церковному делу и взаимно побуждать христиан к усердию церковному; говорил о той силе, какая в общем согласном деле верующих. В самые первые времена вера и молитва верующих препобеждала все препятствия и преследования, какие налагали иудеи и язычники на апостолов, почему они и среди всех этих неприятностей и гонений содержали крепко и в чистоте веру, и вот теперь мы ее получили. Мы теперь начинаем дело христианства здесь, полагаем основание, на котором постепенно воздвигается все здание церковное; а поэтому и должны постараться прекрасно построить это основание. Девочку я советовал в Троицын день крестить вместе с другими, имеющими креститься. Около половины 9-го часа я возвратился домой.

Сегодня мастер принялся за покраску иконостаса и позолоту его (за 18 иен); это на пожертвования христиан; на это же и многое другое будет поправлено. Мне особенно это усердие христиан приятно, что таким образом они больше полюбят церковь, как свое хозяйст во, а следовательно, и вообще будут к ней усерднее; и вообще, ведь весьма приятно иметь что-либо хоть сравнительно плоховатое, да свое собственное. А доселе христиане имели здесь церковь, построенную исключительно на русские пожертвования, как и вообще все церкви здесь. Дай Бог постепенно христиан ввести в обладание церковным как самым родным и единственным своим делом.

Мая 21/2 июня утром во время урока приходил Сато Кирилл, которого я вчера не застал в квартире. Он адвокат; говорит, что в церковь не ходил потому, что жил далеко, а теперь переселился на другое место и намерен ходить в церковь. Я советовал ему во время поста и исповедаться, что он в настоящем году еще не сделал; по этому вопросу я и говорил, что нам нужно часто и с сокрушением обращаться к Богу, от Которого в жизни мы постоянно уходим в суету. Потом я начал было говорить о значении для нас молитвы и вообще всех благ, какие мы можем получить в Церкви, если серьезно исполняем ее дело; но Сато скоро ушел, будто бы стесняясь (как он потом объяснил это катехизатору) мешать мне во время урока. Не знаю, может быть, и так. А мне, признаюсь, хотелось ему поговорить о том, чего он лишается, удаляясь от Церкви; ибо в другое время его ведь, может быть, и не увидишь. После обеда приходил Павел Кавагуци; в разговоре он казал, что в Токио депутаты опять требуют смены министров, так как-де последние не заботятся о пользе Отечества, ввиду современных событий в Китае.

Вечером с Сакума я пошел сначала отыскивать затерявшегося Фурубаяси Акилу, след его вчера нам указал Миками Георгий, который вообще очень старается для Церкви и имеет карточки почти всех здешних и бывших здесь прежде христиан. После долгих блужданий наконец нашли его квартиру, в которую он перебрался совсем недавно; но его не было: он до полуночи занимается в типографии какой-то. Язычнице хозяйке я сказал, что приходили из церкви, просил передать приглашение придти в церковь в воскресенье, так как это весьма большой праздник, и вообще по временам в свободный час просил его приходить ко мне. Христианское имя Акилы знает и называет его им и хозяйка язычница, и в квартале, где прежде жил Фурубаяси, тоже на наш вопрос: не здесь ли Фурубаяси? – спрашивали: это Акила? Может быть, ведь действительно человеку и некогда заглянуть в церковь-то за крайним недосугом, а веру он, очевидно, сохранил, если даже имя его знают язычники, тогда как вообще-то японцы называют себя языческими именами и христианские вообще почти неизвестны. Дай Бог, чтобы его как-нибудь увидеть.

Отсюда мы пошли к Сакамото Титу; дзинрикися и дома бывает только ночью; я застал жену его Софию, старушку, и сына Сергия (12 лет); а дочь Надежда живет в услужении; я просил Софию похаживать в церковь, говорил о празднике Святой Троицы; а главное, просил сказать Титу, чтоб когда-нибудь в праздник и пришел в церковь, да и исповедался, ведь так мало-помалу и совсем уйдет из церкви, ибо вера ослабеет; а тогда что же: Христос за нас крест даже понес и спас нас, а мы снова Ему этот крест создадим; ибо если худой сын – печаль для земных родителей, то как печально Богу видеть наше снова возвращение ко греху и лени? Просил я передать тоже и дочери Надежде; как-нибудь может ведь урвать денек-то для своей души. София-то хорошая старуха. Отсюда пошли мы к Массуи Марине, но ее не застали; она в церковь не ходит и не исповедовалась. Сын ее Антоний живет в Кобе, а я этого и не знал, бывши в Кобе, да, может быть, и катехизатор Симидзу этого не знает. Я советовал катехизатору Масуда к таким христианам, которых мы не можем застать вечером, ходить утром, чтобы хоть урывками, да сказать им слово о Христе, напомнить им об этом, чтобы вдали от всего церковного они и совсем не позабыли свое звание. Наконец, уже поздно вечером и уставши, так как пришлось не мало обойти мест, мы пришли к Йосида Павлу. Застал жену Марию, дочь Зинаиду и сына (10 лет) Тихона; остальные в Кобе по торговым делам. В своем нехождении в церковь оправдыва ются недосугом; я и говорил о той важности нашего исповедания веры, к которому мы и пришли, принимая крещение, и в этом дадим после смерти ответ. А поэтому нужно всячески постараться урвать время от дел на это святое дело, чтобы быть с Богом. Это же я просил передать и остальным, теперь отсутствующим. В доме все устроено очень по-христиански: перед божницей на аналое даже разные молитвенные и подобные книги лежат. Сыну Тихону я советовал приходить в церковь и в воскресную школу, где он услышит многое хорошее; а родителям советовал посылать его туда, так как они должны заботиться о воспитании детей. Около 9-ти часов возвратились.

Сегодня почему-то мой язык не хорошо говорил, так что я после нескольких неудачных попыток говорить ясно и понятно иногда совсем молчал, побуждая говорить катехизатора; тот действительно говорил, и очень вразумительно.

Мая 22/3 июня с 6-ти часов вечера с Сакума я пошел к Судзуки Николаю; это очень богатый мастеровой стеклянных изделий, к церкви ревностный. В разговоре он говорил, что при Архимандрите Анатолии здесь церковь была в очень цветущем состоянии, а после него совсем упала, так как управители были слабы; да притом же эти последние как свои – японцы не имели и особенного авторитета для христиан. Я просил его помогать нам в деле привлечения христиан к церковной жизни, как он прежде весьма ревностно помогал. Относительно Савада Марины с семейством он сказал, что так как второй муж ее ревностный язычник, то она теперь веру совсем оставила и слушать не хочет. Очень жаль. Отсюда прошли мы к Уэда Петру; жена его Мария недавно родила девочку, которую назвали Силой; он хоть говорит о церковных делах, но, кажется, только тем и ограничивается, так как в церковь почти совсем не ходит. Я и советовал ему по временам приходить, а в посту исповедаться; и толковал о важности участия в церковной жизни и о той силе, какая есть для нас в ней. Отсюда прошли к Канно Пантелеимону, сыну начальницы нашей женской школы в Токио Анны. Он доктор, меня видеть не захотел, не знаю – чем-то оправдываясь, что и передал через служанку; не знаю теперь, идти или нет в другой раз. Наконец, заходили в дом Морита Иоанна. Они, кажется, приготовились спать, так что я, немного побеседовавши о предметах веры и посоветовавши ходить в церковь, да и исповедаться в посту, ушел и возвратился домой без четверти десять. Мест весьма много обошли. Сегодня я весьма устал; слушал и разговаривал с великим напряжением и трудом, в разговорах весьма мало понимая. В алтаре стены оклеили новыми обоями; вхожу я в алтарь, и что же: престол выдвинут в церковь, а на его месте разные скамейки и стулья; а отец Сергий тут же стоит сложа ручки и спокойно на все это посматривает. Я сделал соответствующее разъяснение и поставил престол на его место. Сегодня во время урока с Исогаем мы говорили о том, что буддизм приучил людей обходиться без веры, так как он есть религия без Бога; поэтому для японцев и непонятна вера. Мая 23/4 июня. За уроком я сразу почему-то почувствовал себя дурно, урок прекратил, а сам прилег до обеда спать. И действительно немного стало лучше, так что в 4 часа я мог ехать в Кобе; некоторые пришли встречать меня в церковь. Я рассказывал, как Троицын день встречают в России с цветами и деревьями в церкви и около домов; смысл: удаление от греха к Богу, как для евреев этот обычай напоминал выход из Египта и постоянное руководительство от Бога. С половины 8-го до 9 часов было бдение с литией. Пели очень хорошо; христиан собралось только 9 человек, так как дождь, да и недосуг вечером. После обедни 7 человек исповедовались, в том числе один из Какогава здесь проживающий (18-ти лет); мужчины толковее и самособраннее женщин, подробно все рассказывают, а женщина говорит: различные и многочисленные грехи сделала. Но у всех есть искреннее сокрушение и смирение перед Богом. Особенно хорошо ис поведался Иосиф Кимура, старичок. За бдением было и семейство нашего консула, но сам он стоял совсем небрежно, как бы стыдясь своей ошибки, что пришел в церковь; это, конечно, для наших христиан может быть и соблазнительно. В самый праздник с 8-ми часов Варнава для причастников читал молитвы; с 9-ти часов обедня. Христиан собралось до 30; после обедни я и сказал: если бы на наше угощенье наши друзья званные не пришли, то это, конечно, для вас было бы очень печально. Бог постоянно зовет нас к Себе; вот и сегодня ради такого великого праздника литургия, а между тем многие и не подумали явиться пред Богом; это для меня печально, а тем более для Бога – пренебрежение Его к нам любовью. Этим мы как бы второй крест создаем для Христа, раз уже пострадавшего за нас. Печально для родителей, если сын не слушает их и только худое делает; печально для Христа наше удаление от Него. А между тем только к этому все и идти должно: Бог от века о нашем спасении заботился и всячески ведет и призывает нас к тому. Мы умираем и тогда только начинаем настоящую жизнь, а земная жизнь только временное приготовление к той; там должны будем дать ответ во всем, а потом или у Бога, или вдали от Него в муке смерть. Если мы желаем первого, а не второго, то так и должны себя приготовлять: нельзя быть худому вблизи Бога (пример человека неграмотного, зашедшего в школу). А некоторые из христиан этого, очевидно, не сознают, ибо не пришли к литургии, раньше здесь не совершавшейся, да и в такой праздник. Все это произвело очень грустное впечатление, что, заметивши, я и сказал: а все-таки этот праздник несомненная радость и для меня, и для вас, а особенно для причастившихся – и советовал эту радость сохранять и поддерживать молитвою. Мне все-таки было весьма приятно видеть то одушевление и сердечность, с которыми относились к богослужению собравшиеся. Очевидно, истинная вера есть, что, несмотря на самый проливной дождь, пришли издали в церковь. Под этим впечатлением я и рассказывал о жизни первых христиан в гонении и во обще о церковной общей единодушной жизни христиан; язычники как древле, так и теперь ради этого приходили бы ко Христу, видя нашу нравственную силу, а это дело Христово было бы от наших рук; а этим мы, конечно, должны дорожить, ибо спасение для всех… Да и какая сила и сколько радости в единодушной жизни христиан! Тогда Христос посреди нас, по неложному Его слову… Первые христиане среди гонений тем и были сильны и непобедимы, а, напротив, победили, что Христос действительно был среди них. Я это говорил живо и энергично и, кажется, произвел некоторое впечатление. Просматривали метрику; Симидзу хорошо и всех знает. За литургией был один язычник; а на Пасху их набралось 20 человек. Некоторые христианки весьма ревностны к Церкви и постоянно приходят для богослужения и поют. В каждое третье воскресенье бывает женское собрание для объяснения Священного Писания и рукоделия в пользу церкви; теперь накопили уже 5 иен; я вложил 1 иену. К сожалению, по вчерашнему обещанию я должен был ехать к консулу на завтрак, и в четверть первого часа я поехал; христиане благодарили за посещение; я предложил им позаботиться сшить для церкви облачение, хоть недорогое, так как в Осака их и немого, и не особенно хорошие, да и возить не удобно. В первое после заговенья воскресенье я предложил опять приехать; тогда, по обыкновению, часа в 2 дня будет женское собрание: собираются будто бы очень охотно; надо познакомиться и с этим делом. У консула я застал Хакодатского нашего консула; он сразу же заявил, что не любит японцев. А В–в: а вчера бывшие в церкви все получают иен по 8-ми? – От кого? – От Николая, конечно. – Только катехизатор получает иен 10, но, конечно, на это далеко не уедешь; да и вообще этого не следует подозревать и говорить; мы хоть гроши, да тянем с христиан на церковь; вот я и сейчас им говорил об облачении; а ради праздника они охотно побросали все и собрались в непогодь, а многие и причащались. И удивительный это народ: ничего хорошего не думали даже делать для японцев, а их ругают, говоря, что они не искренно принимают христианство и не для них оно, а пусть остаются при своей религии, так как всякому своя вера, хотя сами с усмешкой говорят о религиозном и не знают, куда им, в церкви стоя, убрать руки – в карман или в жилет. После завтрака я поторопился ухать: душно было оставаться в этой предубежденной и не желающей слушать и видеть среде. Вот они наши-то интеллигенты: вместо умной и деятельной или по крайней мере денежной помощи делу миссии, они способны и желают и стараются всячески только напакостить этому и представить его в худом виде. В церкви я собрал вещи, постарался воодушевить Варнаву: видишьде сам, как христиане радостно относятся к церковному делу и какая жажда к слову Божию кругом, – трудись. После сегодняшней службы он как-то особенно расчувствовался. Дай Бог ему ревности и сил.