Митр.Антоний: Ясно. Это, так сказать, иррациональное чувство,

чувство в чистом виде, которое вы принимаете как опыт, не утверждая, что за ним

стоит любовь как таковая.

М.Ласки: Нет… Но вы как будто употребляете слово

«иррациональное» как оскорбление?

Митр.Антоний: Напротив!

М.Ласки: Но ведь это чувство может получить разнообразные

подтверждения, не так ли? Например, вы можете наблюдать за мной, когда яутверждаю, что испытываю любовь, и сказать: «Соответствует ли ее поведениетому, что считается переживанием любви?» И если я утверждаю, что испытываюлюбовь, тогда как глаза мои погасли, руки холодны, я вся выдохлась, вы вправесказать: «Ну, она может это называть любовью, но мне кажется, она рехнулась».Ведь есть же признаки чувства любви?Митр.Антоний: Да. Можно ли задать вопрос (или он слишкомличный?): как вы перешли от некоторого рода детской веры к неверию? Каким путемвы дошли до того, чтобы отвергнуть Бога? Просто потому, что не нашлосьдоказательств, которые удовлетворяли ваш ум взрослого человека?М.Ласки: Согласитесь— детская вера в Бога имеет оченьмало общего с верой в Бога взрослого человека; разве что, когда взрослыйприходит к Богу, он узнает: вот что мне представляли в качестве Бога,когда я был ребенком, теперь я вижу яснее. Я вижу, что тогда было правильнопредлагать мне такой образ. Бог, Которого я знал и любил ребенком, был Бог,Каким Его мне представили мои родители, Он был воображаемым Другом, какойбывает у многих детей, и, думаю, я верил в Него так же, как верил, скажем, вфей или в то, что где-то существует страна под названием Китай. Все это быливещи, которые доходили до меня через авторитет взрослых, и они должны былипройти проверку временем.Митр.Антоний: Так что вы не можете сказать, что этого Бога вывстретили как бы лично? Что у вас были с Ним близкие отношения? Это был Бог,Которого встретил кто-то другой и о Котором вам рассказали?М.Ласки: Ну, несколько больше, чем так, потому что, думаю,воображаемый друг каждого ребенка— это кто-то, кого встречаешь в личномпорядке. И конечно же, я была убеждена, что Бог, Которого я люблю, был, таксказать, на моей стороне, что, когда родители говорили мне: правильно это, амне думалось: нет, правильно так, Бог был не с ними, а со мной.Митр.Антоний: А в Библии, в частности в Евангелии, вы находитенекоторого рода поэтическое свидетельство, но никакого объективногодоказательства?М.Ласки: Не нахожу там объективного доказательства бытия Божия,но нахожу объективное свидетельство тому, по каким причинам люди пришли к верев Бога, и, разумеется, нахожу там множество утверждений, имеющих непреходящуюценность, без которых не могла бы жить и близко к тому, как я стараюсь.Митр.Антоний: И вы думаете, что можно иметь убедительноепоэтическое доказательство, основанное ни на чем ином, как на галлюцинации, илина фантазии, или на самообмане?М.Ласки: Вы напрасно выражаетесь так… резко. Мне кажется, чторелигия не существовала бы в любом известном нам обществе, если бы не отвечалаглубочайшей потребности человека, которую невозможно удовлетворить иным путем.Вот, вы говорите «поэтический». В нашем мире после эпохи Возрождения поэзия