И вот мне хочется сегодня продумать с вами вновь основные положения этой

молитвы.

Как мне кажется, начало этой молитвы: Отче наш, Иже еси на небесех. Да

святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое. Да будет воля Твоя яко на небеси и

на земли— может произнести всем сердцем, всем умом, всем существом,

всей жизнью и всей смертью только Господь Иисус Христос. Все мы, когда

произносим эти слова, молим Бога о том, чтобы это случилось; Христос в Своем

воплощении, Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, не только молился, чтобы этослучилось, но всем Своим бытием это осуществлял. Мы призваны к тому же, норасстояние между мечтой и делом, между желанием и осуществлением, между тем,что мы собой представляем, и тем, к чему мы призваны, очень велико. И вотдавайте подумаем, что значат различные слова, различные предложения этоймолитвы.Мы начинаем эту молитву словами Отче наш, мы дерзаем называтьНебесного Бога Отцом. И когда я говорю «дерзаем», я только повторяю те слова,которые мы произносим в Литургии перед этой молитвой211. Мы просим Бога, чтобы Он нам далнеосужденно, со дерзновением произнести эту молитву. Потому что, опять-таки,назвать Бога Отцом в полном смысле этого слова может только Тот, Которыйявляется для Него подлинно, истинно Сыном— не пасынком, не блудным сыном,а Сыном в полном смысле этого слова, таким Сыном, о Котором Христос говорит: ВидевшийМеня, видел Отца (Ин14:9), о Котором святой Василий Великий говорит,что Он— Христос— является как бы печатью, раскрытием перед намисамого Бога непостижимого, является ликом невидимого Бога212.И когда мы говорим Отче наш, мы должны бы отдавать себе отчет в том,что можем называть Его Отцом, лишь поскольку соединены с Единородным Его Сыном,ставшим Сыном Человеческим. Мы только потому можем называть Бога Отцом, чтоСына Его мы приняли как своего Бога, как своего Спасителя, как своего Учителя иодновременно путь, которым идет Христос, приняли как свой собственный путь:решились в жизни быть как бы Его живым присутствием. Но в полном смысле мыэтого сказать не можем, потому что грешны, потому что сознание в нас двоится,потому что воля наша колеблется, потому что наше желание направлено и на добро,и на зло. Апостол Павел об этом признается в своих посланиях. Он говорит, чточувствует в себе два закона: закон жизни и закон смерти, что в нем воюют как быдве силы, что то добро, которого он хочет, он не творит, а зло, котороененавидит, творит все время (Рим7:15—23). Если он это говорил, то, конечно,мы должны это сознавать и признавать еще в большей мере.Как в таком случае можем мы обратиться к Богу и назвать Его Отцом? Только,мне кажется, если признаем себя блудными детьми, если признаем, что мы—блудные сыновья и дочери, но взываем к Нему из далекой страны, где мызаблудились, или с полпути в отчий дом, или, может быть, у самых врат этогодома.Вы наверно все хорошо помните, как блудный сын из притчи, полный молодой,