дерзновенной, неразумной силы, обратился к своему отцу и сказал ему: отдели мне

сейчас то, что мне достанется после твоей смерти (Лк15:12). Он, вероятно,

сказал это гораздо более резко или, во всяком случае, подумал гораздо более

жестоко: не ждать же мне, пока умрет отец! Он еще полон силы; он, правда,

немолод, годы идут— но и мои годы идут! К тому времени, когда он умрет,

во мне остынет жизненная сила, погаснут желания, голод по такой жизни, какой в

отчем доме я не могу испытать. Сговориться бы с отцом, что он умер для меня,

что его для меня больше нет. И пусть он мне даст то, что трудом, всей своейжизнью он собрал, чтобы брат и я унаследовали богатство. Он мне не нужен, мненужны только плоды его трудов. И отец его наделил этим богатством, отдал егодолю.Не в том же ли мы положении? Мы от Бога принимаем все, бытие нам дано, жизньнам дана, познание Бога нам дано, все то, что мы собой представляем, нам дано:и тело, и ум, и сердце, и воля, и родные, и друзья, и красота мира— все,что наше, является не чем иным, как даром Божественной любви или человеческойлюбви, которая изливается на нас. И мы все это принимаем, порой дажеблагодарим: на одно мгновение останавливаемся вниманием и говорим Богу:«Спасибо Тебе, Господи!» или человеку: «Спасибо тебе за любовь, за дружбу, зато, что ты для меня сделал». А потом все, что нам дано и Богом, и людьми, береми уносим с собой.Как бы мы ни старались, мы все время находимся на положении блудного.Поскольку в нас есть раздвоенность, пока мы не цельны, пока мы не всецело какбы вкраплены в Божественную жизнь, пока она не бьет ключом в нас, исключаявсякую другую жизнь, мы на положении блудного сына или блудной дочери. И говоряБогу нашему, Творцу, Промыслителю, Спасителю, Жизни нашей: Отче!— мыдолжны отдавать себе отчет, что еще не выросли в ту меру, изнутри которойХристос называл Бога Своим Отцом— и нашим Отцом. Ведь в Евангелии отИоанна Он говорит: иду ко Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему(Ин20:17).Где же мы находимся? В тот момент, когда мы обращаемся к Богу и называем ЕгоОтцом— где мы? Не только ли что мы вырвали у Него Его достояние, чтобыуйти и прожить его согласно нашей злой или безумной воле? Или мы ужеопомнились? Правда, мы, может быть, еще находимся в далекой стране,далеко-далеко от Бога, так далеко, что только минутами воскресает в насвоспоминание о том, Кто такой наш Бог, наш Отец, где родной дом— вглубинах моей души и там, где меня так любят. А может быть, мы уже опомнилисьглубже и не только плачем о своем сиротстве, о своей обездоленности, о своейбедности, но уже вспомнили, что у нас есть Отец… Это парадокс: как это можетбыть? Это возможно только потому, что Он нас любит никогда не колеблющейсялюбовью, и ничто не может нас вырвать из любви Господней. Потому что, когда мыдоходим до предела падения, Бог, Сыном Своим, приходит в мир жить, учить и умиратьза нас нашей смертью. Значит, действительно, как бы низко мы ни пали, мы можем