такую меру отношения к Самому Богу, отношения к Его имени, к святости и святыни

этого Имени, мы вырастаем постепенно и порой с трудом в какую-то меру нашего

сыновства. Да святится имя Твое! Пусть Твое имя будет святыней

неприкосновенной, недосягаемой, святыней, перед которой можно только

преклониться. Это имя зажигает в нас благоговение, трепет, любовь, радость,

покаяние— имя, которое нас связывает с Богом той единственностью и

неповторимостью взаимности, когда перед нами открывается Он и мы познаем Его

так, как, по обетованию апостола Павла (1Кор13:12), сами Импознаны.Следующие прошения Молитвы Господней: Да приидет Царствие Твое. Да будетволя Твоя. Опять-таки, мы часто думаем, что молитва заключается в том,чтобы чего-то просить у Бога с верой и Господь по нашей вере, даже малой—ведь Спаситель сказал, что, имея веру хоть в горчичное зерно, можно сотворитьчудо (Мф17:20),— исполнит наше прошение. Но мы забываем, что нашепризвание— совершить то, о чем мы просим, то есть быть делателями того, очем просим. И когда мы говорим Господу: Да приидет Царствие Твое, это незначит: приди как Царь, воцарись, победи, установи Царство любви и правды.Силой этого нельзя сделать, даже Богу это невозможно, потому что ЦарствоБожие— это Царство универсальной, всецелой любви. Святой МаксимИсповедник говорит, что Бог все может, кроме одного: Он не может заставитьчеловека полюбить Его. Любовь зависит от совершенной свободы, любовь— этотакое соотношение, когда ты всего себя отдаешь и всего другого воспринимаешь. Иэто не может быть сделано каким бы то ни было насилием. Поэтому, когда мымолимся о том, чтобы пришло Царство Божие, мы не только просим, чтобы Господьнам дал силу, и благодать, и мудрость, и способность, и случай установитьЦарство, мы также говорим, что берем на себя ответственность, что сами будем трудитьсяв этом направлении.Тут нам надо помнить, что Царство Божие, о котором мы молимся,— непросто человеческое общество, ставшее гармоничным, общество, где нет вражды,войн, нужды. Царство Божие— нечто гораздо большее. Строительствообщества, где все могли бы уживаться, можно себе представить, но тот ГрадБожий, который должен вырасти из града человеческого, имеет совсем другоеизмерение. Град человеческий, который мог бы раскрыться так, чтобы стать ГрадомБожиим, должен быть таков, чтобы первым его гражданином мог быть Сын Божий,ставший Сыном Человеческим,— Иисус Христос. Никакой человеческий град,никакое человеческое общество, где Богу тесно, не может быть Градом Божиим. Икогда мы молимся, чтобы пришло Божие Царство, мы имеем в виду именно это: нето, чтобы водворилась какая-то человеческая гармония, а чтобы в мир вошлаБожественная гармония, такая же широкая, бездонная, как Сам Бог, чтобы в этойгармонии было место Богу.И еще— мы берем на себя ответственность за это строительство. Христосговорит, что Царство Божие начинается внутри нас. Оно начинается тогда, когда