такую меру отношения к Самому Богу, отношения к Его имени, к святости и святыни

этого Имени, мы вырастаем постепенно и порой с трудом в какую-то меру нашего

сыновства. Да святится имя Твое! Пусть Твое имя будет святыней

неприкосновенной, недосягаемой, святыней, перед которой можно только

преклониться. Это имя зажигает в нас благоговение, трепет, любовь, радость,

покаяние— имя, которое нас связывает с Богом той единственностью и

неповторимостью взаимности, когда перед нами открывается Он и мы познаем Его

так, как, по обетованию апостола Павла (1Кор13:12), сами Им

познаны.

Следующие прошения Молитвы Господней: Да приидет Царствие Твое. Да будет

воля Твоя. Опять-таки, мы часто думаем, что молитва заключается в том,

чтобы чего-то просить у Бога с верой и Господь по нашей вере, даже малой—

ведь Спаситель сказал, что, имея веру хоть в горчичное зерно, можно сотворить

чудо (Мф17:20),— исполнит наше прошение. Но мы забываем, что наше

призвание— совершить то, о чем мы просим, то есть быть делателями того, о

чем просим. И когда мы говорим Господу: Да приидет Царствие Твое, это не

значит: приди как Царь, воцарись, победи, установи Царство любви и правды.

Силой этого нельзя сделать, даже Богу это невозможно, потому что Царство

Божие— это Царство универсальной, всецелой любви. Святой Максим

Исповедник говорит, что Бог все может, кроме одного: Он не может заставить

человека полюбить Его. Любовь зависит от совершенной свободы, любовь— это

такое соотношение, когда ты всего себя отдаешь и всего другого воспринимаешь. И

это не может быть сделано каким бы то ни было насилием. Поэтому, когда мы

молимся о том, чтобы пришло Царство Божие, мы не только просим, чтобы Господь

нам дал силу, и благодать, и мудрость, и способность, и случай установить

Царство, мы также говорим, что берем на себя ответственность, что сами будем трудиться

в этом направлении.

Тут нам надо помнить, что Царство Божие, о котором мы молимся,— не