пустое, а порой даже кощунственное употребление имени Божия. Как легко мы

восклицаем Его имя, и как нечутки мы к тому, что порой вокруг нас употребляется

Его имя шуточно или унизительно.

Вот о чем мы молим: о том, чтобы мы сумели так воспринять наше сыновство,

так переживали бы себя дочерьми и сыновьями Божиими, чтобы нам было невыносимо

употребление Божиего имени иначе чем с благоговением, молитвенно, трепетно. Так

можем мы молиться, так можем мы думать о Боге, и лишь поскольку мы вырастаем в

такую меру отношения к Самому Богу, отношения к Его имени, к святости и святыниэтого Имени, мы вырастаем постепенно и порой с трудом в какую-то меру нашегосыновства. Да святится имя Твое! Пусть Твое имя будет святынейнеприкосновенной, недосягаемой, святыней, перед которой можно толькопреклониться. Это имя зажигает в нас благоговение, трепет, любовь, радость,покаяние— имя, которое нас связывает с Богом той единственностью инеповторимостью взаимности, когда перед нами открывается Он и мы познаем Еготак, как, по обетованию апостола Павла (1Кор13:12), сами Импознаны.Следующие прошения Молитвы Господней: Да приидет Царствие Твое. Да будетволя Твоя. Опять-таки, мы часто думаем, что молитва заключается в том,чтобы чего-то просить у Бога с верой и Господь по нашей вере, даже малой—ведь Спаситель сказал, что, имея веру хоть в горчичное зерно, можно сотворитьчудо (Мф17:20),— исполнит наше прошение. Но мы забываем, что нашепризвание— совершить то, о чем мы просим, то есть быть делателями того, очем просим. И когда мы говорим Господу: Да приидет Царствие Твое, это незначит: приди как Царь, воцарись, победи, установи Царство любви и правды.Силой этого нельзя сделать, даже Богу это невозможно, потому что ЦарствоБожие— это Царство универсальной, всецелой любви. Святой МаксимИсповедник говорит, что Бог все может, кроме одного: Он не может заставитьчеловека полюбить Его. Любовь зависит от совершенной свободы, любовь— этотакое соотношение, когда ты всего себя отдаешь и всего другого воспринимаешь. Иэто не может быть сделано каким бы то ни было насилием. Поэтому, когда мымолимся о том, чтобы пришло Царство Божие, мы не только просим, чтобы Господьнам дал силу, и благодать, и мудрость, и способность, и случай установитьЦарство, мы также говорим, что берем на себя ответственность, что сами будем трудитьсяв этом направлении.Тут нам надо помнить, что Царство Божие, о котором мы молимся,— непросто человеческое общество, ставшее гармоничным, общество, где нет вражды,войн, нужды. Царство Божие— нечто гораздо большее. Строительствообщества, где все могли бы уживаться, можно себе представить, но тот ГрадБожий, который должен вырасти из града человеческого, имеет совсем другоеизмерение. Град человеческий, который мог бы раскрыться так, чтобы стать ГрадомБожиим, должен быть таков, чтобы первым его гражданином мог быть Сын Божий,ставший Сыном Человеческим,— Иисус Христос. Никакой человеческий град,