что она отняла у нас близких, родителей. Но в других отношениях она нам не

чужда, и вот тогда-то и нужно думать о смерти, потому что тогда мы можем

рассматривать ее самые различные аспекты. Я уже много распространялся на эту

тему, но сказал гораздо меньше, чем надо бы. Страх смерти охватывает нас в

первую очередь изнутри. Страх поддерживается обществом— не потому, что

оно хочет, чтобы мы боялись смерти, а именно из-за нашего нелепого к ней

подхода. Долгое время смерть окружали всякой жутью. Не знаю, существует ли это

еще, но вспомните «похороны по первому разряду»— черные драпировки и томуподобное, и все это здесь, во Франции. Смерть окружали мрачнойатрибутикой— и не только общество в целом, но и Церковь. В этом смыслеответственность лежит и на религии. Смерти надо вернуть ее значение рождения ввечную жизнь. В Православной Церкви похороны совершаются не в черных, а вцветных облачениях, потому что в действительности тут— радость. Мы стоимна отпевании с возжженными свечами, служба подобна воскресной утрени. Намследует вернуться к такому отношению. Разумеется, в измельчавшем обществе, гдеокружающие гроб видят в нем только разрушение, это невозможно. Мне кажется,однако, что обусловленность лишь развивается на основе уже наличествующегостраха. Мне некогда распространяться о подоплеке этого страха, но онасовершенно основоположна: смерти не должно быть, и все живое реагирует насмерть одним: «Нет!»Почему у Серафима Саровского в келье был гроб? Откуда такая как будтонездоровая черта у человека, который так сиял светом? Как смерть может статьдругом, сестрой, почему она должна стать близкой?Я не думаю, что здесь— «нездоровое отношение». Святой СерафимСаровский смотрел в лицо смерти в надежде воскресения. Это—напоминание, что, засыпая, мы вступаем в опыт смерти. По сути, у нас огромныйопыт смерти. Ведь подумайте: мы засыпаем каждый вечер и погружаемся в полнуюбессознательность, из которой воскресаем утром. Это нас не пугает. То же самоес верующим, который усыпает в вечность. Есть молитва в этом направлении вангликанском молитвослове и в наших вечерних молитвах: Неужели мне одр сейгроб будет?— молитва Иоанна Дамаскина. И не сна следует страшиться,потому что он похож на смерть,— а смерть должна для нас стать родной ипривычной, как сон, потому что мы так хорошо ее знаем через наш опыт засыпания,ухода как бы в небытие сна. Так что Серафим Саровский— пример того, ктокаждый вечер погружается в сон, от которого, может быть, восстанет пред лицеБожие, а может, вернется к земной обыденности. Это— не нездорово, немрачно, это— просто, радостно, привычно; конечно, это напоминание—но с надеждой на вечную жизнь.Да, подвижник призван постоянно смотреть в лицо смерти, и причины этому яуже изложил и возвращаться к ним не буду: смерть— дверь, открывающаяся ввечность, смерть— высвобождение из порочного круга жизни в падшем мире,откуда нет пути к Богу; смерть позволяет вырасти в полную меру человека, то