[41] Перешедшим от смерти к жизни (Ин. 5:24), — ибо неверие мы променяли на веру, — нам нечего удивляться, что мир нас ненавидит. Ибо никто из тех, которые не перешли от смерти к жизни, а остаются в смерти, не может любить тех, котрые, так сказать, из темного жилища смерти перешли в здание, освещенное светом жизни (Ин. 8:12), построенное из живых камней (1 Пет. 2:5).

За нас Иисус жизнь Свою положил (1 Ин. 3:16), поэтому и мы должны жертвовать своей жизнью — не скажу за Него, а за самих себя; а кроме того, полагаю, и за тех, для кого наше мученичество может быть назидательным.

Настало для нас время христианской славы. Не только этим (надеждой на прославление у Бога) хвалимся, а и скорбями; ибо мы знаем, что и от скорби происходит терпение, от терпения — опытность, от опытности — надежда, а надежда стыда не приносит; лишь бы изливалась в наши сердца любовь Божия Духом Святым (Рим. 5:3—5). Павел, [хвалясь скорбями], говорил: По рассуждению человеческому я боролся с дикими зверями в Ефесе (1 Кор. 15:32); мы же [добиваться будем того, чтобы иметь право сказать]: «По человеческому рассуждению я умерщвлен в Германии».

[42] Хотя страдания, выносимые нами ради Христа, и чрезмер» Когда в 236 г. императором Максимином объявлено было гонение на христиан, Амвросий, вероятно, носил уже сан диакона. Где он был схвачен за веру, в Кесарии или в Александрии, остается неизвестным. Вместе с Протоктетом они ожидали окончания своего дела в темнице. Думали, что император вызовет их в Германию, где в то время он находился. Но догадки не оправдались. Гражданские войны, а вскоре и низложение Максимина, остановили гонение ны, но за то и утешены Христом будем мы преизобильно (2 Кор. 1:5). А если так, то с полнейшей готовностью должны мы обрекать себя на страдания. Пусть они чрезмерно отяготят нас, желающих преизбыточествующего утешения от Христа. Все плачущие действи–тельнейшим образом будут Имутешены (Мф. 5:4), но, конечно, не в равной мере. Если бы утешение было равномерным, то не было бы написано: Подобно тому как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше (2 Кор. 1,5). Этому научает вас тот, кто в полной уверенности говорил: Знаем мы, что вы как в страданиях принимаете участие, так и в утешении (2 Кор. 1:7).

Через пророка Бог говорит: Во время благоприятное Я слышу тебя и в день спасения помогаю тебе (Ис. 49:8; 2 Кор. 1:7). А какое другое время благоприятнее того, когда за христианскую веру под стражей мы выходим на виду у всех и скорее как триумфаторы, нежели как пленные. Если мученики за Христа обезоруживают с Его помощью начальства и власти (Еф. 6:12, т. е. злых духов, равно как и находящиеся под их влиянием языческие власти), то, следовательно, они, мученики, вместе со Христом и торжествуют. Как в страданиях они ему соучастники, так принимают они участие и в геройских делах, совершенных Им среди страданий. К этим геройским подвигам надо причислить торжество над начальствами и властями, которых вы вскоре преодолеете и увидите побежденными. А днем спасения какой другой день может быть назван, как не тот, в который вы именно таким образом отойдете из этого мира? Молю вас: Не послужите никому и ни в чем соблазном, чтобы не было порицаемо служение [ваше]; но явите себя через великое терпение во всем служителями Божиими (2 Кор. 6:3—4), говоря: И ныне в чем надежда моя? Не в Господе ли (Пс. 38:8)? В скорбях (2 Кор.6:4) проникайтесь убеждением, что на праведных приходят многие скорби (Пс. 33:20); в нуждах (2 Кор. 6:4) — что добиваемся мы столь необходимого для нас блаженства; в стесненных обстоятельствах (2 Кор. 6:4) — что неутомимо должны мы идти путем узким и тесным (Мф. 7:14) и таким образом достигать жизни. В случае необходимости заявим себя и в трудах, и в бдениях, и в постах (2 Кор. 6:5). Ибо вот Господь грядет с возмездием в руках, дабы каждому воздать по делам его (Ис. 40:10; Откр. 22:12).

[43] Время теперь показать нам, что мы стремимся к высшему познанию ради дел, сответствующих высшему познанию. Должны мы отличаться еще большей чистотой. В качестве сынов долготерпеливого Бога и братьев долготерпеливого Христа будем свидетельствовать о себе долготерпением во всех злоключениях, потому что долготерпеливый муж обнаруживает много разума, малодушный же, напротив, чрезвычайно нерассудителен (Притч. 14:29).

Если должно являть себя с оружием правды в правой и левой руке (2 Кор. 6:7), то теперь настало время для нас претерпеть бесчестие, после того, как мы заявили себя [служителями Божиими] в чести и не возгордились. И своим образом жизни, заслуживающим доброе мнение и достигшим доброй славы, почему же не вынести теперь и бесчестия со стороны нечестивых? И далее, если в глазах друзей истины мы показали себя любящими истину и стяжали этим их удивление, то не следует нам лишь смеяться, когда теперь говорят о нас. будто мы заблуждаемся (2 Кор. 6:8)? Во многих опасностях, от которых мы были избавлены, многие говорили, будто Бог промышляет о нас; пусть говорят теперь кому угодно, что не ведает Он нас, между тем как, может быть, именно теперь мы более всего известны Ему. Перенося злополучие, мы, конечно, несем наказание, но не умираем; походим на опечаленных, в то время ка–к радуемся (2 Кор. 6:9–10).

[44] К тем, кто вначале заявил себя твердым, Павел, ободряя их, говорит в одном месте, чтобы и будущие опасности из–за слова Бо–жия они переносили с прежней своей твердостью. Вспомните прежние дни ваши, когда по просвещении выдержали вы великий подвиг страданий (подразумеваются прежде всего первые гонения на христиан в Иудее), то сами среди бесчестия и скорбей служа зрелищем [для других], то принимая участие в других, оказывавшихся в том же положении. Ибо и заключенным в темницы вы оказывали сострадание и расхищение имения вашего вы переносили с радостью, хорошо зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее. Итак, не ослабевайте в надежде вашей, за которую ожидается великая награда. Терпение необходимо для вас (Евр. 10:32—36). И мы в настоящее время постараемся с твердостью выдержать великий подвиг страданий; не устыдимся, когда люди увидят нас в бесчестии и бедствующими; перенесем расхищение нашего имущества с радостью. Мы верим ведь, что получим взамен имущество, которое все превосходит, — не земное и даже не телесное, а невидимое и невещественное. Смотрим мы не на видимо, ибо видимое временное, невидимое же вечно (2 Кор. 4:18).[45] Так как у многих нет никаких здравых понятий о демонах и так как жертвы демонам считаются ими за дело совершенно безразличное и маловажное — те самые жертвы, в которых демоны особенно нуждаются, чтобы остаться в этом плотном, облегающем землю воздухе, ибо пищей для них служит запах жертв, и оттого они выведывают, нет ли где жертвенного дыма, чуют кровь, обоняют курения, — то против этого должны мы возразить следующее. Если оказывающие поддержку разбойникам, убийцам и чужеземным врагам великого царя (т. е. римского императора) наказываются, как враги общественного благосостояния, то не больше ли оснований обвинять тех, кто, поддерживая жертвами служителей зла, через это удерживает их поблизости от земли? Не становятся ли они еще виновнее, если знают изречение: Приносящий жертву другим богам должен быть искоренен (Исх. 22:20)? По всей справедливости они должны подлежать обвинению за то, что, помимо единого Господа, приносят жертвы виновникам зла на земле. И в тех огорчениях, какие демоны доставляют человеку, питающему их жертвами. по–моему, не менее виновны, чем и сами демоны, деятели зла. Ведь демоны и удерживающие их на земле причиняют людям зло как бы сообща: без запаха жертв и той пищи, которая более всякой другой соответствует их телу, демоны не могли бы здесь и находиться.[46] Кроме того, многие держатся еще мнения, что имена даны предметам произвольно и не имеют внутренней связи с их существом. Оттого многие полагают, что безразлично, скажут ли они «Я почитаю высшего Бога», или же «Юпитера», или «3евса»; а то и так: «Почитаю и прославляю солнце, или Аполлона, или луну, или Артемиду, жизненную силу земли, или Деметру, или другое что–либо, о чем говорят греческие мудрецы».На это мы возразим следующее. 06 именах идет издревле глубокомысленный спор; и, кто в него вникнет, тот поймет, что, если бы имена [предметам] даны были произвольно, тогда демоны и другие невидимые силы не отзывались бы на заклинания тех, кто их самих не знает, а называет лишь усвоенные им имена. Напротив, произнесение известных звуков и слогов и известных имен — мягко или с придыханием, с соблюдением их долготы или краткости — может быть, вследствие неизвестной нам естественной связи [между именами и называемыми существами] бывает причиной вызова призываемых. А если так и если имена [предметам] даны непроизвольно, то высшего Бога, следовательно, нельзя называть никакими другими именами, кроме тех, какими его называют «служитель» [Моисей], пророки и Сам Господь наш и Спаситель. Таковы имена «Саваоф», «Адонаи», «Саддаи», а кроме того «Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова». 06 этом последнем имени говорится [Самим Богом]: Вот имя Мое вечное и в памятование о Мне всем родам (Исх. 3:15). «Нечего удивляться тому, что демоны переносят свои имена на высшего Бога; это они делают для того, чтобы воздавали им почитание как бы Ему Самому. Такое употребление имен языческих идолов для поименования истинного Бога у нашего «служителя» [Моисея] и у пророков, равно как и у Христа, Который есть исполнение закона (Мф. 5:17; Рим. 10:4; 13:10), и у апостолов не в обычае. Об этом мы должны были напомнить, чтобы никто не смог ввести нас в обман и постыдить наш разум. Обратите особое внимание и на сказанное нами, если не желаете остаться безответными против ложных доказательств противников ваших.[47] Человек продолжает любить жизнь и после того, как воспитает в себе убеждение, что по внутреннейшему своему существу разумная душа его родственна Богу. И Бог, и душа суть существа мыслящие, невидимые и — что подтверждается разительнейшими доказательствами от разума — бестелесные. А иначе зачем Творец вложил в нас влечение к благочестию и стремление к единению с Ним, Кто и в заблудших поддерживает многие проявления Своей воли, если для разумных существ невозможно достичь того, к чему влечет их природа? Подобно тому, как каждый из наших членов имеет естественное сродство с какого–либо рода вещами: глаз — с видимым, ухо — со слышимым, то очевидно, что и дух точно так же имеет сродство с вещами духовными и с Богом, который выше вещей духовных. К чему тогда нам было бы медлить и запаздывать с отложением этого лишь затрудняющего нас тленного тела, которое душу обременяет, и с отложением этой земной храмины, которой о многом думающий ум подавляется (Прем. 9:15)? К чему медлить и колебаться, если нам представляется возможность освободить дух свой от оков тела, покинув волнующееся море плоти и крови для наслаждения блаженным покоем со Христом Иисусом, когда в полной и совершенной мере явится очам нашим само живое Слово, Которым будем питаться, чью безмерно разнообразную мудрость будем постигать, чей образ на нас будет напечатлеваться, кто истинным и непреходящим светом познания нас будет просвещать и даст нам узреть то, что при посредстве этого света (света славы) естественно будет усмотрено очами, законом Господним просвещенными (Пс. 18,9)?[48] Уже с давних пор известны нам слова Иисуса, и долгое время мы жили по Евангелию и все построили себе дом (Мф. 7:24). А на чем мы его построили, на скале ли, углубившись, или–на песке без основания (Мф. 7:24—26; Лк. 6:48—49), это покажет наступившая в настоящее время борьба (объявленное Мак–симином гонение). Грозит нам непогода, несущая дождь, разлитие рек и ветры или, как Лука выражается, наводнение (Мф. 7:25; Лк. 6:48). И если теперь все это устремится на дом, то или не сможет поколебать его, и дом тот не упадет, потому что он основан на скале, т. е. на Христе, или же, коль скоро здание падет, обнаружится его слабость, чего да не случится с нашими домами, ибо чрезвычайно велико падение при отречении или, как Лука говорит, велико разрушение дома, не утвержденного на основании (Мф. 7:25—27; Лк. 6:48—49). Будем поэтому молиться, дабы уподобиться благоразумному мужу, который построил свой дом на скале (Мф. 7:24). Пусть тогда проливается на наше здание ливень поднебесными духами злобы; пусть насылается на него разлитие рек со стороны враждебно к нам расположенных начальства и властей; пусть насылаются суровые ветры со стороны мироправителей тьмы века сего (Еф. 6:12; Мф. 7:25, 27) или обступает его наводнение подземных духов; пусть напирают они на наше здание, построенное на утесе: им (злым духам) не под силу не только низвергнуть, но даже и поколебать его — напротив, скорее сами они убедятся в нашей силе, нежели надломят ее. А поражая противников, каждый из вас (т. е. и ты, Амвросий, и ты, Проктет) пусть говорит: Так бьюсь я не для того, чтобы только воздух бить (1 Кор. 9:26).[49] Далее, так как Сеятель вышел за тем, чтобы сеять (Мф. 13:3), то покажем, что нашей душой семя Его воспринято, — воспринято не так, как оно воспринимается теми, кто стоит при дороге, и не так, как воспринимается каменистым местом, — и не так, как воспринимается тернием; покажем, что семя то воспринято нами, как его принимает земля добрая (Мф. 13:4—8; Мк. 4:4—8; Лк. 8:5–8).