4. КОНЧИНА СТАРЦА ІЕРОСХИМОНАХА АНТИПЫ I

Ещё говорили о почившемъ блаженномъ старцѣ Іеросхимонахѣ О. Антипѣ Аѳонскомъ, что онъ старался ежедневно и неопустительно прочитывать акаѳистъ Божіей Матери. Кромѣ того, читая самъ, онъ и другихъ убѣждалъ ежедневно прочитывать сей акаѳистъ Царицѣ Небесной, увѣряя, что кто ежедневно будетъ читать акаѳистъ Матери Божіей, тотъ не умретъ внѣзапной смертію. Ученики его старались посильно исполнять сію старческую заповѣдь. Когда же самъ старецъ заболѣлъ и сталъ приближаться къ смерти, напутствуемый всѣми христіанскими таинствами, тогда пришелъ къ нему посѣтить его ученикъ, слѣпой монахъ О. Агапій. Видя, что старцу уже не до разговоровъ, так какъ онъ уже очень сильно ослабѣлъ, и вспомнивъ старческое наставленіе ежедневно читать акаѳистъ и сознавая, что самому старцу теперь уже невозможно прочитать его по причинѣ полнаго изнеможенія, решилъ самъ за него прочитать таковой. Зная акаѳстъ наизусть, онъ началъ громко читать его. Умирающій, по-видимому, внимательно слушалъ любимый свой акаѳистъ. Лице его приняло видъ полнаго спокойствія; дыханіе становилось всё тише и тише, и на 7-мъ кондакѣ. когда О. Агапій произнесъ слова акаѳиста «Хотящу Симеону отъ нынѣшняго вѣка преставитися прелестнаго», старецъ мирно предалъ духъ свой Богу, отойдя отъ «прелестнаго сего вѣка» въ міръ духовный и блаженный на вѣчную радость и покой.

5. О ПРОЗОРЛИВОСТИ СТАРЦА О. ИСАІИ

Скончался въ 1914 году Іеромонахъ Отецъ Исаія, прожившій въ обители 60 лѣтъ, изъ нихъ послѣднія 20 лѣтъ прожилъ онъ въ Предтеченскомъ скиту. Жизнь старецъ проводилъ суровую подвижническую. Нестяжаніе у него было поучительное — рукодѣліе, соединенное съ молитвой, — всегдашнее. Нѣкоторые подвиги у него были удивительны, такъ напримѣръ, когда онъ жилъ въ отдѣльной келліи, то печку зимой не топилъ, поэтому вода, находящаяся у него въ келліи, замерзала, и онъ, ради Бога, претерпѣвалъ стужу. Другой сокровенный его подвигъ узнали только послѣ его смерти, когда стали опрятывать его тѣло, то оказалось, что ногти на ногахъ онъ никогда не остригалъ, вслѣд-ствіе чего они были настолько велики, что достигали нѣкоторые двухъ вершковъ длины, другіе, согнувшись, какъ бы вросли въ тѣло. Можно думать, что отъ этого старецъ испытывалъ ужасную боль, но молча, ради Бога, не показывая никому своихъ страданій, онъ сокровенно отъ похвалы людской совершалъ свой подвигъ. Разсказываютъ много Случаевъ его удивительной прозорливости, изъ нихъ приведемъ въ примѣръ хотя одинъ. Такъ, однажды скитскому Іеросхимонаху О. Исидору случилось справедливо оскорбиться на одного инока, жившаго въ томъ же скиту, который, считаясь его духовнымъ сыномъ, сознательно оскорбилъ своего духовнаго отца и не приходилъ къ нему, чтобы по обычаю иноческому смириться и попросить прощеніе; между тѣмъ подошло время говѣнія, и оскорбившему волей-неволей надо было прійти къ О. Исидору на исповѣдь. Послѣдній, оскорбившись, рѣшилъ не принимать его на исповѣдь, но отослать къ другому духовнику. «Только что это я подумалъ и рѣшилъ такъ сдѣлать, — разсказывалъ самъ О. Исидоръ, — какъ въ церкви подходить ко мнѣ старецъ О. Исаія и убѣдительно говоритъ мнѣ:

«Нѣтъ, отецъ, нѣтъ, ты его не отгоняй отъ себя, это онъ такъ, по простотѣ своей сдѣлалъ, да ещё врагъ на него подѣйствовалъ. Онъ исправится, прими его и не смущайся», — закончилъ старецъ и отошелъ отъ меня. Я былъ до крайности удивленъ, думая, какъ жс это такъ, почему онъ могъ провидѣть моё намѣреніе и узнать мои мысли? Конечно, послѣ этого я съ любовію принялъ помянутаго инока, и послѣдній дѣйствительно послѣ этого случая совершенно исправился».

6. О СИЛѢ СЛОВЪ СТАРЦА ІЕРОМОНАХА ИСАІИ

Пріѣхалъ однажды въ Предтеченскій скитъ на лодочкѣ съ провожатымъ изъ обители одинъ весьма почтенной наружности генералъ. Хозяинъ скита О. И. подошелъ къ нему съ привѣтствіемъ. Генералъ объявилъ ему, что онъ по благословенію отца Игумена пріѣхалъ для того, чтобы побесѣдовать со старцемъ О. Исаіей; тогда хозяинъ скита отвѣтилъ ему: «Что же можетъ Вамъ особенное сказать Отецъ Исаія — вѣдь онъ человѣкъ простой, необразованный и едва ли Вы можете отъ него узнать что-либо интересное». Генералъ какъ бы опѣшилъ и смудценно возразилъ: «Мнѣ сказали, что старецъ О. Исаія - подвижникъ святой жизни». На эти слова генерала хозяинъ отвѣтилъ: «Да у насъ-то и всѣ здѣсь живущіе братія -- подвижники. Но только для Васъ, какъ человѣка образованнаго, О. Исаія, какъ старецъ-простецъ, для собесѣдованія не годится. Вотъ Вы лучше сходите въ нашу скитскую церковь; погуляйте по острову, здѣсь у насъ есть чудныя живописныя мѣстечки». — «Да, нѣтъ же! Я не за этимъ сюда пріѣхалъ, — отвѣтилъ ему смущенно генералъ, -мнѣ надо успокоить свою душу, кто бы онъ ни былъ, вашъ отецъ Исаія, а разъ Игуменъ благословилъ мнѣ съ нимъ побесѣдовать, то прошу покорно проводить меня къ нему!» — «Въ такомъ случаѣ, пожалуйте! Вотъ братъ Николай проведетъ Васъ до его келліи».

«Мы пошли вмѣстѣ, — послѣ разсказывалъ намъ братъ Николай, — когда я сотворилъ молитву у дверей келліи, старецъ отвѣтилъ «Аминь!» и отворилъ дверь своей келліи. Генералъ вошелъ въ келлію, а я остался въ коридорѣ. Прошло нѣсколько минутъ, и вотъ я слышу, изъ келліи О. Исаіи сталъ раздаваться какой-то сильный плачъ; меня это ужасно заинтересовало, кто это плачетъ и почему? -думалъ я. Подождавъ нѣсколько минутъ, я не вытерпѣлъ, меня волновало духовное желаніе попользоваться старческой бесѣдой, и я тихонько слегка пріоткрылъ дверь, такъ что мнѣ въ образовавшуюся щель можно было слышать ихъ бесѣду. Слышу, генералъ плачетъ, какъ дитя, а старецъ строгимъ голосомъ, но раствореннымъ вмѣстѣ и любовію, вразумляетъ его. Генералъ сквозь слезы между прочимъ говоритъ старцу: «Эти два человѣка, батюшка, по моей винѣ погибли! Я -виновникъ ихъ смерти!» Старецъ отвѣчаетъ на это ему: «Тебѣ нужно Давидово покаяніе, подражай ему въ этомъ, но не отчаявайся подобно Саулу. Вотъ Слово Божіе какъ намъ объ этомъ говоритъ», — при этомъ О. Исаія сталъ приводить тексты изъ Священнаго Писанія, и такъ всё это у него выходило разумно и назида-тельно, что я былъ удивленъ до крайности: да нашъ ли старецъ-простецъ О. Исаія такъ разумно и прекрасно, думалъ я, говоритъ?! Генералъ не могъ много говорить, а только плакалъ и рыдалъ. Наконецъ старецъ сталъ его успокаивать и, утѣшая, сказалъ: «Не скорби сильно, а уповай на милость Божію; Господь да поможетъ тебѣ и да подастъ тебѣ истинное и спасительное покаяніе и умиротвореніе!» - и сталъ съ нимъ прощаться. Въ это время я поспѣшилъ отойти отъ двери. Немного спустя вышелъ изъ келліи и генералъ весь въ слезахъ и, утирая дорогой слезы, сказалъ мнѣ: «Ведите меня на пристань къ лодкѣ». — «Можетъ быть, Вы пожелаете посмотрѣть скитъ?» — возразилъ я. «Нѣть, нѣтъ, ничего мнѣ больше не надо, я получилъ то, за чѣмъ сюда пріѣхалъ!» Видно было, что отъ волненія генералъ не въ состояніи былъ ничего больше говорить, и я молча провелъ его до лодки, и онъ съ провожатымъ уѣхалъ изъ скита обратно въ монастырь». 7. О БЛАГОДАТНЫХЪ СЛОВАХЪ СТАРЦА СХИМОНАХА ОТЦА НИКИТЫ Схимонах Никита Подобный же случай произошелъ и съ другимъ человѣкомъ, который неожиданно заплакалъ, увидѣвъ схимонаха О. Никиту. Разсказывалъ намъ объ этомъ помощникъ гостинника О. Петръ. Пріѣхалъ къ намъ на Валаамъ среднихъ лѣтъ офицеръ, пріѣхалъ собственно не для богомолья, такъ какъ онъ былъ человѣкъ очень маловѣрующій и къ религіознымъ вопросамъ относился весьма равнодушно, какъ и самъ онъ послѣ объ этомъ говорилъ. Цѣль его поѣздки была: поразвлечься и полюбоваться красотой дивнаго и живописнаго Валаама. Получивъ благословеніе у Настоятеля О. Игумена осмотрѣть скиты и всѣ достопримѣчательности обители, послѣдній пожелалъ прежде всего покататься на лодочкѣ по заливамъ монастыря и на пути заѣхать кое-куда въ скиты. «Вотъ меня и командировали, — говорилъ О. Петръ, — сопровождать послѣдняго и показать всё интересное. Вотъ мы съ нимъ и поѣхали на лодкѣ по заливу; дорогой мой спутникъ разговорился со мною по душѣ сознавался, что ему жизнь ужасно надоѣла: цѣль жизни онъ давно уже потерялъ; кругомъ видитъ только одну ложь и лицемѣріе. «Ничего отраднаго въ своей жизни не нахожу; ко всему сталъ холоденъ и равнодушенъ, смотрю на всё прямо съ какимъ-то озлобленіемъ» — и т.д. и всё въ такомъ же родѣ говорилъ мой унылый и разочарованный въ своей жизни спутникъ. Осмотрѣли мы Коневскій скитъ; поѣхали дальше по заливу въ Предтеченскій скитъ. Пріѣхали. Выйдя изъ лодки и поднявшись на гору, мы осмотрѣли сначала братскія келліи, садъ, зашли на минутку въ церковь, затѣмъ пошли ко Кресту, откуда открывался чудный видъ на озеро и на острова - всё это произвело на моего спутника пріятное впечатлѣніе. Затѣмъ пошли по дорожкѣ кругомъ острова. У меня было давнишнее желаніе повидать старца схимонаха О. Никиту и побесѣдовать съ нимъ по душѣ - на пользу. Но какъ поступить? Я зналъ, что спутникъ мой этого не желаетъ и не интересуется этимъ; тогда я его дорогой осторожно предупредилъ и сказалъ ему такъ: «Я Васъ на нѣсколько минутъ оставлю, такъ какъ думаю зайти для духовной бесѣды къ одному старцу». —«Пожалуйста, пожалуйста! — отвѣтилъ на мои слова мой спутникъ. — Сколько угодно говорите, я подожду, только ужъ меня отъ этого увольте, такъ какъ я не имѣю никакой охоты слушать назидательные разсказы». Дорожка скитская, какъ извѣстно, проходитъ мимо самой келліи старца. Только что мы подошли къ его келліи, я слегка постучался въ дверь келліи, и старецъ немедленно вышелъ навстрѣчу. Мой спутникъ-офицеръ, не успѣвъ ещё отойти и какъ бы невольно обернувшись или заинтересовавшись видомъ старца-схимника, посмотрѣлъ на него. Отецъ Никита съ своей обычной ласковой и привѣтливой улыбкой посмотрѣлъ на насъ и, поклонившись, сказалъ намъ: «Здравствуйте, дорогіе гости, добро пожаловать! Зайдите ко мнѣ, убогому, посѣтите меня, грѣшнаго!» Офицеръ растерялся отъ неожиданности такой встрѣчи и привѣтствія, да и я тоже не зналъ, что дѣлать. Старецъ, какъ бы не замѣчая нашего смущенія, ещё привѣтливѣе приглашалъ насъ посѣтить его. Мой странникъ развелъ руками и въ недоумѣніи, не отдавая себѣ отчета, покорно пошелъ за старцемъ въ его крошечную переднюю молитвенную келлію. Старецъ посадилъ насъ, а самъ сѣлъ передъ нами на низенькую скамеечку и, любезно глядя на насъ, началъ просто и добродушно съ нами разговаривать. Я замѣтилъ, что мой странникъ, какъ будто чѣмъ пораженный, сдѣлался растроганнымъ. Сказавъ старцу нѣсколько словъ, онъ вдругъ неожиданно залился слезами, откуда только онѣ взялись у него, онъ плакалъ такъ, какъ плачутъ маленькія дѣти, когда ихъ кто-нибудь сильно обидитъ. Тогда старецъ началъ его утѣшать, говоря: «Не скорбите, а молитесь Господу и Пречистой Дѣвѣ Богородицѣ, и Вамъ будетъ отрадно». Но онъ сквозь слезы, рыдая, говорилъ: «Батюшка! Батюшка! Вѣдь я великій грѣшникъ». «Не отчаявайтесь въ своемъ спасеніи, дорогой мой, вѣдь Господь-то пришелъ на землю грѣшниковъ спасти, а не праведниковъ», — отвѣтилъ на это ему старецъ. Я почувствовалъ, что мое присутствіе здѣсь излишне, и молча вышелъ изъ келліи. О чемъ они говорили, я не знаю, но только спустя довольно порядочное время вышелъ мой офицеръ съ лицомъ, опухшимъ отъ слезъ. Дорогой, возвращаясь обратно въ монастырь, послѣдній мнѣ неоднократно говорилъ съ изумленіемъ: «Я не понимаю, что это со мной произошло; я въ жизни своей никогда такъ не плакалъ, какъ теперь плакалъ. Этотъ старецъ у Васъ, дѣйствительно, святой человѣкъ, и я чувствую, что въ душѣ послѣ разговора съ нимъ произошелъ какой-то спасительный переломъ. Теперь и жизнь для меня стала имѣть смыслъ, и я знаю, къ чему человѣкъ долженъ стремиться, чтобы найти счастье. Безъ Бога мы дѣлаемся самыми жалкими и несчастными людьми». Слыша такіе слова отъ своего спутника, я радовался въ душѣ и благодарилъ Бога, думая, что вотъ, гдѣ онъ и не ожидалъ, обрѣлъ миръ своей мятущейся душѣ и отраду своему сердцу. 8. О. НИКИТА: «ПОСЛУШАНІЕ И ВЪ ВОДѢ НЕ ТОНЕТЪ» Разсказывалъ О. Петръ. «Будучи ещё послушникомъ, я иногда ходилъ къ покойному старцу схимонаху О. Никитѣ въ Предтеченскій скитъ для духовной пользы. Однажды, ровно за годъ до его смерти, старецъ просилъ меня, черезъ другихъ, чтобы я зашелъ къ нему для какого-то дѣла. Утромъ, пораньше, я пошелъ къ нему; это было въ серединѣ Апрѣля мѣсяца, когда на озерѣ ледъ былъ очень плохъ. Пользуясь утренникомъ, я перебѣжалъ съ нашего монастырскаго острова на Предтеченскій островокъ благополучно и пришелъ къ старцу. Старецъ радушно меня принялъ и просилъ написать ему отвѣты на нѣсколько полученныхъ имъ писемъ. Я охотно согласился и писалъ письма почти до обѣда. Затѣмъ мы съ нимъ пошли въ убогую трапезу скита, по окончаніи трапезы я снова пошелъ въ келлію старца и продолжаль писать письма. Закончивъ, мы съ нимъ духовно побесѣдовали, попрощались. Такъ какъ время уже было далеко за полдень, то старецъ при прощаніи со мною, съ своей обычной привѣтливой улыбкой, сказалъ мнѣ: «Ты, братъ П., когда спустишься отъ моей келліи на озеро, такъ иди смѣло не по дорогѣ, а на мысокъ, который выдается съ Валаамскаго острова, и иди смѣло «ничтоже сумняшася». Богъ да благословитъ тебя и да сохранитъ!» Я, окрыленный старческой бесѣдой и напутственнымъ благословеніемъ, радостно пошелъ въ обратный путь. Спустившись съ горы по лѣстницѣ, которая идетъ отъ келліи старца на озеро, я приблизился къ водѣ и вижу, что тамошній скитскій Іеромонахъ Иліодоръ бросаетъ на ледъ камни, желая узнать твердость льда; камни пробивали ледъ легко и погружались въ воду, такъ какъ весеннее солнце сильно пекло, и ледъ сдѣлался очень слабымъ. У меня въ душѣ не обнаруживалось ни малѣйшаго страха, ни смущенія, и я, не подходя близко къ іеромонаху, боясь, чтобы онъ меня не задержалъ разговорами или бы не отговорилъ меня отъ переправы по плохому льду, смѣло вступилъ на ледъ и твердо и увѣренно пошелъ къ другому берегу. Ледъ хотя былъ очень слабъ, но я, какъ бы слыша въ ушахъ благословеніе О. Никиты, къ которому имѣлъ большую вѣру и любовь, безбоязненно шелъ по льду всё дальше и далыие. Іеромонахъ, какъ онъ послѣ говорилъ пишущему сіи строки, съ ужасомъ и удивленіемъ смотрѣлъ на это шествіе какъ бы прямо по водѣ, хорошо сознавая, что идти по льду ни въ какомъ случаѣ было нельзя. Благополучно перейдя на указанное мѣсто, я тогда какъ бы опомнился и, сознавая всю серьезность своего путешествія, сталъ уже не вѣрой, но разсудкомъ руководствоваться и, пройдя немного по берегу, снова захотѣлъ испытать, насколько твердъ ледъ, и только что коснулся ногой льда, какъ сразу же ввалился чуть не по поясъ въ холодную воду и моментально выскочилъ на берегъ. Выливъ изъ сапогъ зачерпнутую воду, я уже не сталъ больше испытывать твердость льда, но быстро пошелъ домой. Объ этомъ случаѣ я никому ни слова не говорилъ, опасаясь прослыть чудотворцемъ или хвастуномъ. Но это истинное событіе, которое было со мной за годъ до смерти схимонаха Никиты, и только сила его старческихъ молитвъ и мое къ нему послушаніе спасло меня отъ потопленія». 9. КОНЧИНА О. НИКИТЫ И О. ОНУФРІЯ