Вот вы и пыжитесь, пыжитесь, в эту терминологию как-то вникли, у вас в сознании возникает уже что-то имманентное, что-то трансцендентное. Потом удалился лектор, дверью хлоп, портфель подмышку, а у вас отрыжка. То есть ваша душа нежная (она же не всякой пищей может питаться!) сразу: «Фу-у-у», – и освободилась от этого знания головного, и вы снова стали милой девочкой из Коломны, приехавшей в наш институт учиться богословию.

На следующем уроке опять помучаетесь немножко: «Речь пойдет о главных субстанциях, акцидентах», – и т.д. Помоги, Господи, всем нам! Это я никого не осуждаю, кроме самого себя, потому что у нас-то речь идет, прежде всего, о   слове, о духе, а не о дисциплине. Нужно разбираться в философской терминологии, безусловно, чтобы не чувствовать себя папуасом или индейцем на какой-то международной конференции, нужно уметь говорить с современными людьми и не таким уж примитивным языком, но откровение для нашей души в этом едва ли содержится.

В качестве домашнего задания предлагаем вам почитать 18-ю главу книги Притч и поразмышлять письменно, например, над такими словами: Имя Господа – крепкая башня: убегает в нее праведник – и безопасен (Притч. 18, 11). Как это понять? Почему имя Господа с башней сравнивается? И на следующем занятии мы побеседуем о 18‑й главе Книги Притчей поподробнее. ЛЕКЦИЯ 2.

Афористичность языка Священного Писания В прошлый раз мы говорили о духовной природе слова, о том, как от духа, вложенного Богом в человека, рождается мысль, которая затем воплощается в слово, обладающее особой духовной силой, от духа человеческого исходящей. Говоря о духе, воплощающейся в слове мысли и о его духовной силе, мы прикоснулись к тайне Пресвятой Троицы, позволив себе, следуя святоотеческим толкованиям, увидеть отражение Божие, отражение трех Божественных ипостасей в   духовном устроении человека.

Говорили о слове как о даре Божием и о том, как духовная сила, его наполняющая, передается, подобно аромату, от сердца к сердцу. И если человек благочестив, то, как мы помним, слово в его устах становится подобно благоуханию Христову, фимиаму Богу, освящающему и преображающему всех слушающих это слово. Мы пытались размышлять о   даре слова по притчам царя Соломона и даже умудрились дать вам задание по восемнадцатой главе Притчей Соломоновых, о которой мы сегодня еще поговорим.

Тема сегодняшней лекции: афористичность языка Священного Писания. Афоризм (от греческого aphorismos ) – это, согласно энциклопедическому словарю, изречение, выражающее в лаконичной форме об общенную, законченную мысль. Вот такие законченные обобщенные мысли о слове, взятые из Священного Писания, и будут предметом нашего внимания. Содержательно, таким образом, мы продолжим тему прошлой лекции, и одновременно будем обращать внимание на формальную сторону интересующих нас речений.

В книге Екклесиаста сказано: Слова мудрых   – как иглы и как вбитые гвозди, и составители их – от единого пастыря (Еккл. 12, 11). Замечательное, между прочим, свидетельство Богодухновенности всего Священного Писания. И будет едино стадо и един Пастырь (Ин. 10, 16). Единый Пастырь – Сам Господь. Слова мудрых – это слова Его пророков и апостолов. А сами слова эти – как вбитые гвозди. Т.е. вошли в свое место, и не вынешь.

Когда гвоздь входит в дерево, становится на свое место, то его уже оттуда не достанешь. «Что написано пером, того не вырубишь топором». Ни прибавить, ни убавить. Итак, что же характерно для пророков, апостолов, что характерно для святых всех времен, напоенных единым духом? Это удивительный лаконизм, афористичность, краткость, образность речи. Несомненно, что и мы, размышляя о   слове, о тайне воздействия его на человеческие сердца, должны уподобить наше слово гвоздю, клинку, мечу, который входит в сердце и остается там. Прекрасный, предельно обобщенный образ, меткий афоризм, чтобы слушатели могли научиться и от формы. А учит Святой Дух. Возвещаем, – говорит святой апостол Павел, – не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого (1 Кор. 2, 13). И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией (1 Кор. 2, 4-5). Теперь, как и обещали, обратимся к 18-й главе Притчей Соломоновых и предложим желающим поразмышлять с нами вместе по поводу глубоких и обличительных, по большей части, мыслей из притч. Глупый не любит знания, а   только бы выказать свой ум (Притч. 18, 2). Очень интересное изречение. Не менее содержателен четвертый стих: Слова уст человеческих   – глубокие воды; источник мудрости – струящийся поток. Или вот еще: Уста глупого идут в ссору, и слова его вызывают побои. Язык глупого – гибель для него, уста его – сеть для души его (Притч. 18, 6-7). Если никто не хочет поделиться своими домашними размышлениями, то мы будем вам вопросы задавать. Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум. Что это значит – глупый не любит знания? Каких, стало быть, качеств не хватает его душе? У него есть избыток глупости. «Глупый» в данном случае – это не ругательство, а свидетельство о недостатке рассудительности, мудрости. Каких качеств у него не хватает, коль скоро он «не любит знание»? (Ответы студентов: Добродетелей не хватает; Не выполняет заповеди, наверное.) Безусловно, человек не рассудительный согрешает недостатком мудрости, хотя он может стараться исполнить внешние заповеди, как он их понимает. Если он не любит знания, то, значит, что ему чуждо? Что присуще хорошему студенту и чуждо такому, по комсомольской путевке поступившему в   Богословский институт? Конечно, ему не хватает усердия, усидчивости. Без этих внешних добродетелей не жди усвоения, не ожидай, что знания придут к тебе. Но это внешняя добродетель. А есть еще, например, стремление докопаться до сути, постижение существа материала. Иной конспектирует – рука отсохнет, а   другой схватывает на лету самое существо. С   различной мерой глубины мы усваиваем материал. Глупый не любит знания.