Валентин Мордасов /Святые отцы о покаянии/ Библиотека Golden-Ship.ru
Совесть исповедью и сокрушением умиряется в связи с епитимиею (святитель Феофан Затворник). Не должно, братия, отчаиваться в спасении, имеющем покаяние матерью. Вчера мертвые — сегодня оживают для Бога покаянием, вчера чужие — сегодня становятся своими Богу, вчера беззаконные — сегодня становятся святыми (преподобный Ефрем Сирин). Господь наш сказал: седмьдесят крат седмери-цею отпусти брату своему согрешения его (см. Мф. 18: 22).
Во сколько же раз более Сам Господь простит кающемуся?.. Если даже ты ежедневно станешь создавать и разрушать, то и тогда Бог не погнушается принять молитву твою, как скоро начнешь ты взывать к Нему (преподобный Ефрем Сирин). Врач душ наших дал нам покаяние, как лекарство от всякой греховной язвы. Отсечем, братие, дурные привычки души нашей (преподобный Ефрем Сирин).
Мир не оставит в покое Когда ты начнешь труды покаяния и дело спасения твоего, то в одном собрании донесут, что ты сделался фанатиком, отсталым, ненормальным, лицемером и притворяешься; в другом, что ты близок к помешательству ума; в самом снисходительном собрании, что с тобою происходит что-то странное и достойное сожаления. Так будут судить чужие.
От самых ближних и домашних ты услышишь не раз: «Что с тобою? Здоров ли ты? Не тревожит ли что тебя? И не оскорблен ли ты чем?» И думаешь ли ты, что удовлетворишь, успокоишь всех и каждого, когда скажешь, что занят делом своего спасения, что у тебя печаль по Бозе? За эти-то самые слова еще более возьмут против тебя подозрения; и ты не раз, или, лучше сказать, всякий раз, сам не зная, что сказать и как образумить на твой счет других, невольно будешь обращаться к Господу, да вразумит тебя, что подобает творити и глаголати.
Мир, тобой оставленный, никогда не оставит тебя в покое. Так как ты пойдешь не тем путем, коим идут почти все, а противным, то всякий встречающийся на пути почтет тебя заблудшим и будет покивать головою. Самые добрые действия твои будут казаться обидою для многих, потому что будут мешать их действиям. Самое смирение и терпение твое послужит поводом для некоторых презирать и оскорблять тебя.
А если ты как человек погрешишь в чем-либо, то и малый грех твой поставится в преступление непростительное. Все это, порознь взятое, не так велико и важно; но в сложности своей из сего составится такой крест, что ты не раз будешь падать под ним и искать Симона Киринейского на помощь; и горе тебе, если ты не призовешь Духа Утешителя, Который только Один может подкрепить и усладить горесть твоего положения.
И все это, однако ж, еще не последняя борьба и не последний крест. Сущность дела в том, чтобы изменить сердце свое: из сердца плотского сделать духовным, изгнать из него дух самолюбия, умертвить в нем похоть, возвратить ему ту чистоту, с какою оно вышло из рук Божиих и без коей нельзя явиться нам пред лице Божие (архиепископ Иннокентий Херсонский).
Об общей исповеди Следует заметить, что из слов святителя Иоанна Златоуста о том, что к каждому человеку надо подходить с его индивидуальной меркой и с каждым иметь дело лично и откровенно, с несомненной ясностью вытекает осуждение так называемой общей исповеди, и единственно законной признается исповедь индивидуальная. И на самом деле: когда, прочитав длинный список ничего не говорящих душе грехов и молитву о раскаянии в них, священник на общей исповеди призывает исповедников по очереди и задает шаблонный вопрос: «Что совершил особенного?», какой может быть ответ? Что считать особенным? Для одного это может быть убийство или поножовщина, для другого — грешный помысл и нескромный взгляд, для третьего — иное что. У каждого это зависит от степени совершенства... Может быть, батюшка действительно требует чего-то исключительного по ужасу и глубине падения? И сбитый такими мыслями человек чаще всего говорит: «Ничего особенного нет!» Какая хитрость бесовская в этих словах «нет ничего», когда Христос говорил, что мы ответим на Суде за каждое слово, произнесенное всуе! Не менее ужасен и равнодушный ответ: «Грешен, батюшка!» — показывающий, что грехи осознаются, но не осуждаются, как неизбежное и потому терпимое. Во-первых, при общей исповеди кающемуся не приходится открывать грязи своих духовных деяний, не приходится стыдиться за них перед священником и не будет задета его гордость, самолюбие и тщеславие. Таким образом, не будет того наказания за грех, которое в дополнение к нашему раскаянию снискало бы нам милость Божию. Во-вторых, общая исповедь таит ту опасность, что к Святому Причастию подойдет такой грешник, который при отдельной исповеди не был бы допущен священником. Многие серьезные грехи требуют серьезного и длительного покаяния. При общей исповеди нельзя приступать к Святому Причастию тем, кто долго не был на частной исповеди, и тем, кто имеет или смертный грех, или такой грех, который сильно задевает и мучает его совесть. В таких случаях исповедник должен после всех подойти к священнику и сказать ему те грехи, которые лежат на его совести. Недостаток исповеди церковной восполни горячею исповедью домашней. Последняя будет одна с первою и даст тебе то успокоение и примирение душевное, которое должно быть плодом истинной исповеди и которое достигается и нашими усилиями, жаждой нашего исправления и устремления к Богу (из дневника инока). Грех утаиваемый, неосознаваемый или нечувст-вуемый усиливается, растет и крепнет глубоко в душе согрешающего; грешник извиняет, оправдывает себя общим обычаем, общим растлением, общим неисправлением, ненаказанностью. Все старание есть диавола, яко да во отчаяние тя приведет, егда согрешиши, ты же убо, возлюбленный, не повинуйся ему. Но аще и седмижды па-деши на день, то убо скоро востани и покаянием умоли Бога. Не живите во тьме неисповеданных грехов Душу не кающуюся враг-диавол делает помойной ямою, в которую он бросает всякую дрянь (святитель Феофан Затворник). Кайся чаще. Неужели весь год коснеть во грехах и только раз в год очищаться покаянием и причастием? Разве не каждый день мы согрешаем, растлеваемся, оскверняемся; разве не каждый день нам нужно очищение, освящение и обновление?