В 1932 году Олдос Хаксли заглянул в будущее и с сарказмом воскликнул, - "О дивный новый мир!". В его антиутопии синтетический наркотик сома заполонил повседневную жизнь. Характерно, что потребление наркотического средства было санкционировано государством и носило обязательный характер для низших классов. Новый мир Хаксли основывался на законах бихевиоризма, тотальной пропаганде, сексуальной свободе с самого нежного возраста, запрете деторождения, и генетически заданном разделении на касты. Собственно, сама окружающая писателя современность вполне могла дать пищу для определенных умозаключений. Ко времени написания повести уже существовал бихевиоризм Э. Торндайка и Дж.Б. Уотсона, небывало распространившийся фрейдизм приобретал качества все более агрессивные, пропаганда становилась на прочный научный фундамент, а наркотики стали также привычны, как алкоголь или табак. К началу 50-х годов эти предвидения начали сбываться с ужасающей точностью.

Неограниченность человеческого гения и ограниченность материальных ресурсов, всеобъемлющий гуманизм и тотальное истребление; в жерле второй мировой войны этот противоречивый сплав западной цивилизации приобретал новые формы и свойства. Хорошо известны основные академические центры, подготовившие ученых для осуществления "поведенческой революции"23, но конкретные сведения о ее содержании и целях практически отсутствуют.

Факты, открывшиеся нам в предыдущей главе, демонстрируют ее прямые последствия - послевоенный взрыв коммуникаций, крах гуманизма и традиционных политических западных идеологий, наркотики, прочно утвердившиеся в практике новых поколений и расчетливое безумие сексуальной революции.

Сегодня, когда все информационные посылки поведенческой революции бушуют в отечественных средствах массовой информации, самое время обратиться к событиям 50-летней давности, с тем, чтобы ответить на важный вопрос: Чем, в действительности, была вызвана Западная сексуальная революция?

Часть III. Сексуальная революция

"То был внезапно обретенный мною секрет счастья, о коем спорили философы множество веков; счастье теперь покупалось за пенни…"

"Исповедь англичанина, любителя опиума".

Томас Квинси

1. Метаморфозы

То, что во II-м веке н.э. Светоний клеймил как разврат24, а в XIX-м веке Дюркгейм объяснял аномией25, в ХХ-м - получило наименование "Сексуальная революция". Так назвал свой труд ассистент д-ра Фрейда - В. Райх, исследовавший перемены в Советской России 20-30-х годов. Таким образом, явление, с начала 50-х годов охватившее Европу и Америку, вовсе не следствие свободы и прогресса, как нас уверяют на Западе, и начала его просматриваются сквозь две Русские революции начала века.

В декабре 1917 года Ленин подписывает декреты, уравнивающие права женщины и мужчины. Одновременно прекращается преследование гомосексуализма. Женщины получают полную экономическую свободу и самостоятельность, легализован аборт26. "Положение женщины сейчас таково, что оно, с точки зрения даже самых развитых стран, может быть названо идеальным", - пишет Ленин. За этими переменами пристально следят на Западе. Придя к власти в России, бывшая революционная эмиграция воплощает в жизнь новейшие социальные идеи, почерпнутые в Европе. В 1926 году д-р Фрейд в частном разговоре выражает надежду на удачный исход революционного "эксперимента" в России.

Здесь мы вынуждены остановиться на этой, ключевой для понимания предмета, фигуре. Большинство современных психологов не считают фрейдовские концепции достаточно доказательными, но как объяснить столь длительное культурное присутствие?

Причину невероятной популярности фрейдизма, снискавшего массы сторонников и "заинтересованных", называет современник Фрейда, русский философ М. Бахтин. Психоанализ не просто скоропреходящая мода, а нечто более устойчивое, выражение "существенных сторон европейской буржуазной действительности", - говорит он. Для большинства поклонников психоанализа, Фрейд был первым и последним психиатром, которого они прочли, а журнал о психоанализе - первым и единственным, который они раскрыли,- замечает Бахтин. Притягательность фрейдизма в его основном идеологическом мотиве, появляющимся в эпохи кризисов и упадка, в которые происходит смена творящих историю социальных групп и классов: "Судьба человека, все содержание его жизни и творчества - следовательно: содержание его искусства, если он художник, его научных теорий, если он ученый, его политических программ и действий, если он политик - всецело определяется судьбами его полового влечения, и только ими одними" (5;15).