В настоящее время я касаюсь вопроса празднования "Дня русской культуры", устраиваемого русскими людьми в эмиграции в течение ряда лет повсеместно. Вопрос этот не второстепенный в нашей церковной жизни, но имеет весьма важное значение с точки зрения воспитания как старшего, так и подрастающего поколения нашей зарубежной паствы. Этот праздник до сей поры устраивали только некоторые патриотически настроенные общественные русские организации в зарубежье, но наше духовенство от этого стояло в стороне. Наша Зарубежная Церковь никакого участия официально не принимала в устройстве сего праздника. Лишённое даже малейшей церковности, празднество это было всегда чисто светским, характерно мирским. Его соединяли иногда с памятью А. С. Пушкина или с датой открытия Московского университета, так. называемым Татьяниным днём. Соответственно случаю разрабатывалась и программа праздника. Но говоря о русской культуре, нельзя забывать религиозной стихии русского народа — Православия, из которого родилась русская культура. Даже без подробного исторического анализа можно сказать, что русская культура есть культура православная, несмотря на большой конгломерат народностей христианских, веками мирно сожительствующих на территории бывшей, да и настоящей России.

Русь, став христианской православной страной, столетиями создавала и создала то великое достояние, какое мы ныне именуем русской культурой. Православная Церковь в России постепенно захватывала все стороны русской жизни, не поддаваясь до времени чуждым иностранным влияниям. Всё устроение народной жизни: быт, школа, просвещение — было проникнуто церковно-религиозным духом. На Руси, отдалённой огромными по тому времени, пространствами от духовной матери Византии, вырабатывался свой особый религиозно-народный взгляд на Церковь, на природу, на весь народный быт с его земледельческим трудом, семейными отношениями, на еду, сон, одежду и вообще на всю повседневность. Огромное воспитательное значение имели в этом отношении наши отечественные монастыри. Их аскетические, но культурные влияния на народную жизнь были весьма велики. Хотя пробитая Петром Великим брешь открыла возможность хлынуть потокам европейской культуры в Россию, но истовое народно-православное состояние духа не было захвачено в своих глубинах этим светским, чужим культурным движением. Вливаясь в русскую патриархальную церковно-религиозную жизнь русского народа, оно не затопило её своим потоком, не поглотило её, но растворилось в народной стихии, обогатив её новыми творческими элементами.

Европейски воспитанный Пушкин поднял на высоту русский дух. Его примеру следовали Достоевский и плеяда российских писателей, поэтов, философов и учёных. Л.Н. Толстой, по выражению Карташева, пытался испепелить православную народную стихию русским рационализмом, но из этого ничего не вышло. Дух Православия в русской душе остался сильным и доминирующим. И это является отличительной чертой русской культуры. Но это лишь отдельные и поверхностные штрихи взаимоотношений Православия и всей русской народной жизни с теми влияниями, которые определили русский народный дух и его высшее выражение — русскую культуру.

Национальные светские организации в эмиграции, устраивающие празднование "Дня Русской культуры", игнорируют церковно-православные особенности русской культуры, не говоря о них, создавая впечатление, как будто таковых вообще не было. Такой дух лаицизма вряд ли можно считать полезным фактором в деле воспитания молодого поколения, да и старому это вредно. Нельзя забывать, что перед российским рассеянием за границей стоит великой важности задача не только сохранять свою национальную русскую культуру для себя, но также показать её всему миру в её православном оформлении. Особенно это важно и необходимо для нашей молодёжи, вырастающей и воспитывающейся в окружении иных культур и иных религиозных и не религиозных влияний, чуждых и часто опасных русскому сознанию и чисто русской православной душе. Житейские наблюдения показывают, что только верность Православию является единственным звеном с русской культурой и с русскостью вообще, а потеря Православия влечёт за собой потерю русскости. На эту сторону следует обратить наше самое серьёзное и острое внимание. Угроз немало для нашего поколения — потерять или обесценить частицы драгоценных сокровищ русской духовной культуры, забыть о них, ставши Иванами, не помнящими своего родства, плавая в чужих морях без руля и ветрил. И в этом положении находятся уже много наших соотечественников, которые при принятии гражданства другого государства отрекаются от своей родовой фамилии и принимают чужую, иностранную, напр.: Иванов становится Джонсон, Пожарский — Паркером, Чернышев — Чэстером, Гладкий — Глэдом, Добролюбов — Добэрли, Попов — Мулла-Задэ (в Персии) и т. п. Попробуйте доискаться в фамилиях Мулла-Задэ, Добэрли, Паркер и т. д. потомков русского происхождения в их втором и третьем поколении. Это уже явное свидетельство отречения от своего русского имени, от своей русской культуры, отречение от настоящего и прошлого своего происхождения.

Непонимание важности сохранения своей национальной русской особенности усиливается всё более и более. Процесс денационализации прогрессирует во всех формах, захватывая не одно только молодое поколение, так сказать нашу молодёжь, но касается в большой степени и старших, знающих и помнящих Россию. Высокий православный и национально-русский идеал ослабел, потускнел у многих до такой степени, что еле тлеет под большим слоем мусора, нажитого в эмиграции. Раньше за этот идеал жизнь свою отдавали, на войне героически умирали, а потомки Ивановых — Джонсоны — будут сражаться за иные идеалы, чуждые их русским предкам. Да и само понятие о русской культуре неправильно у многих. Русская культура не замыкается в рамках стихотворений детских лет вроде "Птичка Божия", или пения цыганских романсов, приводящих слушателей в восторг, или даже концертов хоров, напр. Жарова, Кастрюкова и др. Русская культура не ограничивается и служением торжественных молебнов или панихид в традиционные дни.

Русскому православно-верующему человеку всюду, куда бы судьба его не занесла, диктуется настойчивая потребность большого напряжения своих духовных сил для хранения своего русского имени, своей национальной культуры и своей родной Православной веры и Церкви. Это необходимо одинаково для нас и для следующих вслед нас. В хранении нашего духовного состояния и выявлении его в окружающем нас иностранном мире, быть может, состоит наша миссия заграницей. Хоть чем-нибудь должны мы оправдать наше существование в странах свободного от коммунизма мира. Фантазируя в этой области, можно даже предаваться мечтам, что русская православная культура имеет мировое значение для общечеловеческой культуры, а русское Православие — для вселенского Христианства. Высказав вышеизложенные мысли, я считаю необходимым, чтобы дело празднования "Дня Русской культуры" Русская Православная Церковь Заграницей взяла в свои руки и повела его как следует, не ограничиваясь одними полумерами или формальными постановлениями. Одни светские организации, пусть даже самые патриотические, не должны этим заниматься без участия Церкви. Но поскольку празднества "Дня Русской культуры" уже устраивались в течение ряда лет и устраиваются, во избежание конфликта с ними, следует это празднество приурочить к празднику святого равноапостольного великого князя Киевского Владимира, придав этому празднеству церковно-национальный характер. Программу праздника следует разработать заблаговременно и дать её нашему духовенству для осуществления на местах. Архиерейский Синод на своём заседании 24 февраля с. г. одобрил этот доклад и постановил предложить ему выработать практические мероприятия для введения в жизнь намеченного в докладе плана.

Борьба против веры и Церкви в СССР, 1962 г.

Обзор советской печати убеждает в том, что преследование веры и Церкви в СССР продолжается и не прекратится, пока существует Советское правительство. Советский антирелигиозный журнал " Наука и религия" (за ноябрь 1961 г.) заявляет, что несмотря на то, что православное духовенство лояльно к советской власти и приспособилось к советской обстановке, оно продолжает прятать и маскировать своё враждебное отношение к нему. Православное вероучение, по словам статьи в этом журнале, всегда останется "реакционной антинаучной идеологией, проповедью мракобесия и невежества", и всегда будет "мешать советскому народу, (вернее — советскому правительству) строить коммунистическое общество". Хотя этот журнал и называется именем науки, но в своих выпадах против Православия ничего общего с настоящей наукой не имеет, прибегая к самым примитивным пропагандным приёмам, рассчитанным только на невежественность (научную и религиозную) читателей. Но население не верит советской печати, в которой невозможно выступить против клеветы с опровержениями. Пропаганда безбожия, несмотря на её огромные усилия и затрачиваемые ею средства, не имеет успеха. Сам журнал признаёт, что "под влиянием религии и по сей день пребывает часть населения нашей страны". Лекции безбожников настолько были неинтересны, что от посещения их всячески уклонялись даже члены партии, которые обязаны были на них присутствовать. Чтобы вызвать у населения интерес к атеистическим вечерам власть придумала следующие меры: "Мы часто, — говорит газета "Советская Белоруссия" (№ 116,1961г.), — после выступления лекторов организуем концерты на антирелигиозные темы или показываем кинофильмы. На таких вечерах, как правило, всегда бывает многолюдно. Ещё большим успехом пользуются показываемые на тех вечерах фокусы, которые используются для того, чтобы убить веру в истинные чудеса Христовы. "Клуб железнодорожников переполнен", — пишет та же газета, "взоры присутствующих устремлены на двух человек, творящих "чудеса", — в их руках вода превращается в "церковное вино", старые бронзовые монеты начинают сиять. Потом демонстрируется возгорание свечей, появление "таинственных теней", "освящённого огня" и другое. Так проходил очередной вечер "Чудес без чудес". Географ Козлов читал лекцию, а химик Дворецкий показывал опыты"…

Большой материал для своих насмешек над святыми, советские безбожники получили от распоряжения Папы об исключении из лика святых Филомены. Ссылаясь на американский журнал "Лайф" (на фотографии и статью) "Советская культура" № 67, 1961г. с удовольствием отмечает, как статуи святой Филомены свозились на свалку. В этом событии советская газета усматривает доказательство весьма радующего безбожников — "падения веры в массах" на Западе. По прежнему Советская власть поощряет публичные отречения от веры. "Сельская жизнь" №192,1961г. сообщает об отречения от веры священника Александра Куриловича и об извержении его из сана Смоленским епископом Иннокентием.

Тот факт, что патриарх Алексий должен был ввести в состав Синода не старейших по хиротонии епископов, а новых молодых епископов, не имеющих даже достаточного богословского образования, говорит о том, что патриарху Алексию пришлось принять тех епископов, которые могут быть послушными исполнителями директив Советских властей и проводниками их влияния в церковную жизнь. Такими агентами Советской власти в Синоде являются: архиепископ ярославский, назначенный председателем внешних церковных сношений Московской Патриархии — Никодим (Ротов), 32 лет, архим. Тульский Пимен, управляющий делами Московской Патриархии, без всякого духовного образования, епископ Подольский Киприан (быв. прот. М. Зернов), являющийся заместителем председателя отдела внешних сношений по церковным делам, получивший только "домашнее церковное образование". Такое окружение патриарха является для советской власти гарантией точного исполнения ее директив. Отстранены от управления епархиями с июня по сентябрь 1961 года следующие архиереи: митрополит Горьковский Корнилий (Попов), митрополит Тамбовский Иоасаф (Журманов), архиепископ Винницкий Симон (Ивановский), епископ Каменец-Подольский Иларион (Кочергин), а также не известна судьба митрополита Белорусского Антония (Котевича) и епископа Костромского Доната (Жеглова). Осуждены на тюремное заключение: архиеп. Черниговский Андрей (Сухенко) на 8 лет и архиеп. Казанский Иов (Кресович) на 3 года.

Рождественские Послания

Рождественское послание. Декабрь 1957 г.