Судьбу доверяя свою.

С кем Сталин - с тем счастье и сила.

Где Сталин - там слава в бою.

(Дж. Альтаузен. Песня о Вожде)

Коварства "хозяину" 6ыло не занимать. Он умел действовать чужими руками. Умел прикинуться, что устал от этих восторгов и относится к ним с легкой снисходительностью, как к детской наивности. Так было в беседах с одураченным Фейхтвангером и другими гостями Союза. Но он хорошо знал, что делал. Был уверен, что его культ успешно заполняет пространство, оставшееся на месте разрушения всех конкурирующих с ним религий. В какой-то мере, на поверхности жизни так оно и было. Но достигалась эта цель страшной ценой. И по мере того, как увеличивался разрыв между реальностью и мифом, расправы становились все более жестокими.

По свидетельству М. И. Калинина, в 1920 году В. И. Ленин говорил, что, "пожалуй, кроме театра, нет ни одного института, ни одного органа, которым могли бы заменить религию" [8][8] Ленин и искусство. А., 1934, с. 169.). Это было своего рода историческим предвидением, В стране разворачивался грандиозный зловещий спектакль. Его режиссеры, артисты, художники, рабочие сцены надеялись, что им воздадут за старания или, по крайней мере, пощадят. Но не такова была логика неумолимого Молоха. Даже самые близкие сообщники Вождя исчезали бесследно или постоянно висели на волоске...

Могут, конечно, возразить: а разве вера в Бога не апеллирует к верховному авторитету? Разве во имя других религий не творились насилия?

С этим нельзя не согласиться, но лишь с двумя оговорками.

Во-первых, на протяжении веков никакие извращения религиозно-этических принципов не могли полностью их устранить. Они всегда оставались как источник обновления и покаяния. Сталинщина же за считанные годы прочно усвоила все худшие черты исторических религий, проявившиеся в период их кризиса: инквизицию, нетерпимый догматизм, "охоту на ведьм".

Во-вторых, есть существенная разница между верой в Высшее Начало, Которое созидает, объемлет и пронизывает Вселенную, и сознательной ложью, мифом, изготовленным в лаборатории политических фальшивомонетчиков. Даже атеист, подходя к вопросу объективно, может согласиться, что идея Верховного Добра и Разума, которая требует от человека этического поведения, содержит глубокий духовный смысл. Не случайно, что в истории человечества большая его часть принимала эту идею. А какова духовная ценность навязанной людям веры в то, что глава государства обладает всемогуществом, всеведением, все присутствием, тем более что в действительности этот человек был палачом, фальсификатором, губителем жизней и душ?

Об исторических религиях можно иметь разные суждения и оценивать их по-разному; но в отношении культа Сталина двух мнений быть не должно, если мы не хотим снова вернуться в кровавый хаос. Пусть даже остаются теперь люди, которые напоминают нам, как бойцы шли а атаку с именем Сталина; очевидно, что они имели в виду вовсе не реального Иосифа Джугашвили, а политический фантом, суррогат извечной идеи Божества.

Порой говорят, что Сталин открыл для атеизма своего рода "Константиновский период", т. е. эпоху государственной поддержки. Но сказать так - значит сказать не все, не главное. В "культе личности" государственная власть пришла к полному самообожествлению, утвердила себя как единственную безусловную ценность.

Страшный опыт диктатур XX века может послужить уроком и для нас, верующих. Он дает нам возможность увидеть "со стороны" облик духовной тирании, патернализма, игры на инфантильных чувствах и массовых неврозах. Этот опыт должен привести к отказу от самой идеи государственной религии, которая имела столько аналогий со сталинизмом, идет ли речь о Женеве при Кальвине или о Тегеране при Хомейни.

К секулярному государству