Главное в вопросе о спасении полагается священными писателями в грехе самом в себе, даже независимо от его последствий. Страдание не есть зло для человека [См. митр. Сергий (Страгородский). Православное учение о Спасении, стр. 156, Казань, 1998. «Если жизненная цель человека не самоуслаждение, неличное счастье, а святость ради Святого Господа, тогда, конечно, и злом в собственном смысле, для него будет не отсутствие личного счастья (понимаемого как удовлетворение похотей сердца и плоти — прим. ред. ), не страдание (вызванное неудовлетворенными желаниями — прим. ред. ), а отсутствие святости, греховная враждебность по отношению к Богу и Его святому Царству» (Прим. ред. )], злом 75 является грех; от него жаждали избавиться люди Ветхого Завета; свободу от него проповедал Христос с апостолами Своими в Новом Завете.

Учение свв. отцов

Отцы Церкви также понимали спасение, как спасение прежде всего от грехов. «Христос наш, — говорит св. Иустин Мученик, — искупил нас, погруженных в тягчайшие грехи , соделанные нами, чрез Свое распятие на дереве и чрез освящение нас водою и сделал нас домом молитвы и поклонения ». «Мы, — говорит св. Иустин, — еще будучи преданы блудодеянию и всякому вообще гнусному делу, совлекли в себе благодатию, дарованною нашим Иисусом по воле Отца Его, все нечистое и злое , во что мы были облечены. На нас восстает диавол, всегда действующий против нас и желающий всех привлечь к себе; но Ангел Божий, т. е. сила Божия, ниспосланная нам чрез Иисуса 76 Христа, запрещает ему, и он удаляется от нас. И мы как будто выхвачены из огня, потому что избавлены и от прежних грехов , и от мучения и пламени, которые готовит нам диавол и все слуги его и от которых опять избавляет нас Иисус Сын Божий». Таким образом, св. Иустин не позабывает и последствий греха, но избавление от них представляется ему последствием спасения, а не его существом и главной целью («опять избавляет»). Сущность же спасения в том, что Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас диавола и пребываем свободными от своих прежних страстей.

«Я, — говорит преп. Ефрем Сирин, — спасся от множества долгов, от легиона грехов, от тяжких уз неправды и от сетей греха. Спасся от лукавых дел, от тайных беззаконий, от скверны растления, от мерзости заблуждений. Восстал я из этой тины, изник из этого рва, вышел из этой тьмы; уврачуй же, Господи, по неложному обетованию Твоему, все немощи, какие видишь во мне». В этих словах преп. Ефрем не только выражает сущность спасения со стороны его 77 содержания, но дает понять и самую форму его, способ, каким оно совершается: оно не есть какое-нибудь внешне-судебное или магическое действие, а развитие, постепенно совершающееся в человеке действием благодати Божией, так что могут быть степени искупления. «Совершенный христианин, — выражает эту же мысль св. отец, — всякую добродетель и все превосходящие природу нашу совершенные плоды духа… производит с услаждением и духовным удовольствием, как естественные и обыкновенные, уже без утомления и легко, не борясь более с греховными страстями, как совершенно искупленный Господом ».

Ту же мысль можно найти в очень ясной форме у св. Афанасия Александрийского. «Поелику, — говорит он, — естество человеческое, претерпев изменение, оставило правду и возлюбило беззаконие, то Единородный соделался человеком, чтобы, в Себе Самом исправив сие, внушить естеству человеческому любить правду и ненавидеть беззаконие».

Христос «именуется, по словам св. Григория Богослова, «искуплением» (1 Кор. 1, 30), 78 как освобождающий нас, содержимых под грехом , как давший Себя за нас в искупление, в очистительную жертву за вселенную».

Сущность спасения

Итак, с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом. О последствиях греха, о смерти, страдании и прочем православный отнюдь не забывает, отнюдь не является неблагодарным за избавление от них Богу, но это избавление не является для него главной радостию, как оно является в жизнепонимании правовом. Подобно апостолу Павлу православный сокрушается не столько о том, что ему грозит наказание за грех, от которого (греха) он не может никак освободиться, сколько о том, что ему не «избавиться от сего тела смерти», в котором живет закон, противоборствующий» услаждающему его «закону ума» (Рим. 7, 22–25). Не страх за себя, а желание святости, жизни по Богу заставляет скорбеть истинного подвижника благочестия.

79

Если же в этом сущность спасения, тогда и самый способ его становится для нас определенным.