142 (Ин. 12, 32; Кол. 1, 20–22), если для одной погибшей овцы Он оставил Своих девяносто девять непогибших, следовательно, эта овца при всей своей греховности, при всей своей отчужденности от Бога продолжает быть дорога Ему — при всей ее греховности. Бог для нее сошел на землю и зовет ее к Себе. Грех, следовательно, более не лежит между Богом и человеком. Бог Сына Своего отдал, чтобы убедить человека в Своей любви к нему и в Своем всепрощении.

«Кто же

(после этого)

будет обвинять избранных Божиих?»

Бог, Сам Бог не поминает их греха,

«Бог оправдывает их»

.

«Кто осуждает?»

Кто может грозить им судом и карою?

«Христос Иисус умер, но и воскрес»

(Рим. 8, 33–34). Вот вечное и несомненнейшее доказательство любви Божией к грешнику.

Таким образом, вера во Христа является тем средством, чрез которое человек узнает любовь Божию, т. е. то, что содеянный грех отнюдь не препятствует сближению Бога с человеком, что Бог простил грех и все Свое домостроительство направляет к тому, чтобы как-нибудь возвратить к Себе греховного человека. «Риза христиан, покрывающая 143 безобразие нашего греха, есть вера во Христа», — говорит св. Василий Великий. Раз человек верует во Христа, он, следовательно, верует в любовь Божию и отнюдь не боится, ради своих прежних грехов, приступить к Богу с мольбою о прощении и помощи, зная, что любовь Божия только и ждет его обращения.

В этом смысле и можно православному сказать, что вера служит как бы органом восприятия благодати и милости Божией. Верующий знает и верует во всепрощающую благость Божию — и потому не боится погибели.

Раз явилась такая вера в человеке, тогда сразу же меняются отношения между ним и Богом. Доселе любовь Божия не находила себе соответствия в человеке. Боясь праведного суда Божия, человек отдалился от Бога и вместо любви относился к Нему с враждой. Теперь же его сознание проясняется: он видит, что Бог не грозный Владыка, а Отец, что Он не пожалел Своего Сына, чтобы только примирить с Собою человека. Естественно, что и вражда против Бога, отчуждение от Него в человеке пропадает. 144 Вместо отчуждения он начинает стремиться к Богу, отвечать на его любовь любовию же. Бог для него уже не чужой, он называет Его своим.

«Господь мой и Бог мой!»

 — говорит уверовавший Фома. «Свойство сердечной веры, — говорит св. Тихон Задонский, — Бога своим Богом от сердца называть; тако Давид глаголет: «Господи Боже мой… возлюблю Тя, Господи, крепосте моя! Господь, утверждение мое и прибежище мое, избавитель мой, Бог мой, помощник мой, и уповаю на Него; защититель мой и рог спасения моего» (Пс. 17, 2–3). Таковое веры дерзновение изображается и во Псалме 90-м: «Живый в помощи Вышняго», и пр. Тако Дамаскин, духом радуяся и играя, поет в своих к Богу песнях: «Ты моя крепость, Господи! Ты моя и сила! Ты мой Бог! Ты мое радование!» — и причину этого радостного присвоения себя Богу Дамаскин указывает именно в том, что он узнал любовь Божию, явленную в пришествии в мир Сына Божия: «не оставль недра Отча и нашу нищету посетив». Вместо отчуждения человек всею своею душою отвечает на любовь Божию, устремляется на ее зов. Между Богом и 145 человеком устанавливается самый тесный нравственный союз, единение.

Об этом-то и говорит св. апостол Иоанн Богослов:

«Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге»

(1 Ин. 4, 15). Не произнесение известных слов, конечно, привлекает Бога в душу человека. Апостол дальше делает несколько указаний, как совершается это духовное соединение человека с Богом… Он дальше говорит о том, что верующие познали любовь Божию в смерти Христовой.

«Бог есть любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает, и Бог в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх»

(1 Ин. 4, 16, 18). Поэтому верующие уже не страшатся суда.