Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли.

В надежде смягчить и надмить Его похвалами, они льстят Ему, чтобы Он в надмении сказал: не должно давать дань (кесарю) – и чтобы вследствие сего уловить Его как бунтовщика, возмущающего народ против кесаря. Для того привели с собою и иродиан, приверженцев царя, чтоб они схватили Его, как мятежника. «Не смотришь на лице», – сказали они, то есть ты, конечно, не скажешь ничего из угодливости Пилату или Ироду. Итак, скажи нам, обязаны ли мы быть данниками людям и платить им подать, подобно как даешь дидрахму Богу, или должны давать одному Богу, а кесарю – нет? Это говорили они с тою целью, как я выше сказал, чтоб если Он скажет: не должно платить дань кесарю, – схватить и убить Его, подобно как убили соучастника Феиды и Иуды, которые говорили, что не должно приносить жертв за кесаря. Но Иисус самим изображением кесаря на монете вразумляет их, что кесарю должно отдавать принадлежащее ему, то есть носящее его изображение; что в житейских отношениях и во внешних делах должно подчиняться царю, а во внутренних и духовных – Богу. Можно понимать и так: поскольку мы состоим из двух частей, из души и тела, то телу, как некоему кесарю, должны доставлять пищу и одежду, а богоподобной в нас части, душе, – свое, приличное ей.

В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его: Учитель! Моисей сказал: если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему; было у нас семь братьев; первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему; подобно и второй, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена; итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее.

После того как фарисеи с иродианами принуждены были замолчать, искушают Его еще саддукеи. Ересь их состояла в следующем: они не верили ни воскресению, ни бытию духа, ни Ангелу и вообще были противоположного с фарисеями направления. Они выдумывают теперь событие, никогда небывалое, ибо положим, что два брата еще могли брать один после другого жену и потом умирали; но как могло быть, чтобы третий брат не догадался и не отверг брака, вразумившись примером прежних? Измышляют же это с намерением привести Христа в затруднение и опровергнуть истину воскресения. Для того же представляют и Моисея благоприятствующим своему вымыслу. Семь было братьев, говорят они, желая тем резче осмеять тайну воскресения, – которому же из них будет принадлежать жена? Конечно, тому, кто первый женился на ней, следовало бы отвечать вам, несмышленые саддукеи, если бы брак был и в воскресении, потому что прочие были подставные, а не законные мужья.

Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам богом: «Я бог Авраама, и бог Исаака, и бог Иакова»? Бог не есть Бог мертвых, но живых. И, слыша, народ дивился учению Его.

Спаситель показывает, что воскресение будет, но не такое плотское, каким представляли его заблуждавшиеся саддукеи, а богоподобное, духовное. «Заблуждаетесь, – говорит Господь, – не зная Писаний, ни силы Божией». Ибо если бы вы знали Писания, то знали бы, что Бог не есть Бог мертвых, но – живых; а если бы ведали силу Божию, то поняли бы, что для Бога возможно все, даже и то, чтобы люди жили подобно Ангелам. Заметь при сем премудрость Господа. Те на основании Моисея старались ниспровергнуть догмат о воскресении, а Он Моисеем же вразумляет их: «Я, – говорит, – Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова». Эти слова означают следующее: Бог не есть Бог несуществующих, но Бог существующих и продолжающих бытие; Он не сказал: «Я был», но – есть, ибо хотя они и умерли, однако продолжают жить в надежде воскресения.

Вопрос: Но спросишь, как же в другом месте говорится: живыми и мертвыми обладая?

Ответ: Знай, что в этих словах мертвыми называются хотя умершие, но имеющие ожить а здесь Господь опровергает ересь саддукеев учивших, что душа не бессмертна, что она совершенно разрушается; потому и говорит, что Бог есть Бог не мертвых, то есть не исчезнувших, как вам кажется, но живых, то есть имеющих душу бессмертную и долженствующих некогда воскреснуть; хотя теперь они и мертвы плотью, но живы душою.

А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим»: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Искуситель подходит к Христу от чрезмерной зависти. Поскольку законники видели, что саддукеи посрамлены, а Господь прославляется за Свою премудрость, то приступают, искушая Его, не прибавит ли Он чего-либо к первой заповеди, в виде исправления закона, чтобы таким образом найти случай к обвинению. Господь же, обличая злобу искусителя, который подошел не с тем, чтоб научиться, но не имея любви, с завистью и лукавою ревностью, поставляет на вид главную из заповедей – заповедь любви, и учит, что любить Бога должно не отчасти, а нужно всецело предать себя Ему. В душе человеческой мы примечаем следующие три части – растительную, животную и разумную. Тем, что человек растет, питается и рождает подобное себе, он уподобляется растениям; на животных походит тем, что гневается и вожделеет; а поскольку мыслит, познает и говорит, он называется разумным. Приметь и в настоящем месте эти три части: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» – вот животная часть человека; «и всею душею твоею» – это растительная (ибо растения имеют своего рода душу); «и всем разумением твоим» – это часть разумная. Итак, когда говорится, что должно любить Бога всецело, вседушно, то это значит, что должно прилепляться к Нему всеми частями и силами души. Это первая и большая заповедь, научающая нас благочестию. Другая, подобная ей, состоит в том, чтобы оказывать справедливость и любовь всем людям. Поскольку две причины ведут к погибели: злые учения и растленная жизнь – то, чтоб нам не впасть в нечестивое учение, должно любить Бога всею душою, а чтобы предохранить себя от растленной жизни, должно любить ближнего. Ибо кто любит ближнего, тот исполняет все заповеди, а исполняющий заповеди любит Бога; так что обе эти заповеди взаимно связываются, одна другою поддерживаются и обнимают собою все прочие заповеди. Кто, любя Бога и ближнего, станет красть, или помнить зло, или прелюбодействовать, или убивать? Означенный законник сначала подошел с искушением, но потом исправился, услышав ответ Христов, и был похвален Христом, как и святой Марк говорит, что Иисус, посмотрев, сказал ему: «недалеко ты от Царствия Божия» (Мк. 12, 34).

Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: «сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих»? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.

Поскольку они почитали Христа простым человеком, то Он опровергает их мнение и из пророчества Давидова раскрывает ту истину, что Он есть вместе и Господь, и таким образом проповедует свое Божество. Фарисеи сказали, что Христос есть сын Давидов, то есть простой человек, а не Бог; «как же, – говорит Он, – Давид называет Его Господом». И называет так не сам по себе, а Духом, то есть получив откровение по благодати Святого Духа. Говоря это, Господь не отвергает, что Он есть сын Давидов, но только показывает, что Он не простой человек, происшедший от одного семени Давидова, но вместе и Бог, по человеколюбию соделавшийся человеком. Спрашивает же об этом с тем намерением, чтоб фарисеи или, признав свое неведение, спросили Его и научились; или, произнеся истинное исповедание, уверовали; или, не найдя что сказать, осрамились и отошли, не смея более спрашивать Его.