И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их.

Господь пошлет Ангелов собрать святых и воскресших из мертвых для того, чтобы они встретили Его на облаках. Созывая их через Ангелов, Господь делает им через это честь. Если же Павел говорит, что они «восхищены будут на облаках», то в этом нет противоречия. Ибо когда они собраны будут Ангелами, то их восхитят облака. «Труба» – для большего изумления и страха.

От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях.

Когда, говорит, все это будет, тогда недолго до кончины мира и до Моего Пришествия. Господь жатвою называет будущий век и говорит, что после непогоды будет ясное время для праведников, а для грешников настанет еще более бурное время и большее смятение. Как видя ветви и листья смоковницы, вы ожидаете, говорит Господь, жатвы, так, видя знамения, о которых Я говорил, то есть изменения солнца и луны, ожидайте Моего Пришествия.

Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет; небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут.

Господь говорит здесь не о том роде, который тогда был, но о роде верных, то есть род верных не прекратится, доколе все это не исполнится. Слыша о гладе и пагубах, не думайте, что род верных погибнет от этих бедствий, он останется, и никакое бедствие не одолеет его. А некоторые разумеют все это только о разорении Иерусалима, а не о втором Пришествии, и поэтому объясняют так: не прейдет род сей, то есть ваш апостольский род увидит разорения и все бедствия Иерусалима. Подтверждая сказанное, Господь говорит, что скорее погибнет небо и земля, эти твердые стихии, нежели окажется погрешительным что-либо из Моих слов.

О дно же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один.

Господь научает учеников не искать того, что превышает человеческий разум. Словами «ни Ангелы» Он удерживает их от желания узнать в настоящее время то, чего не знают Ангелы, а словами «а только Отец Мой один» не позволяет и после стараться узнать об этом. Ибо если бы Он сказал: Я Сам знаю, но не хочу сообщить вам, то они опечалились бы, как презираемые Им, а сказав, что и Сын не знает (Мк. 13, 32), а только Отец один, воспрещает им и после искать этого знания. Отцы часто, имея какую-нибудь вещь в своих руках, но не желая дать детям, когда они хотят получить ее от них, скрывают эту вещь и говорят: у нас нет того, чего вы требуете, – и дети перестают плакать. Так и Господь, чтобы уничтожить в апостолах желание узнать о дне и часе Своего Пришествия, сказал: Я не знаю, а знает только один Отец. Знает и Он о дне и часе том, как это ясно из многих других мест; ибо все, что имеет Отец, имеет и Сын, Отец знает тот день, следовательно, знает и Сын. И как не знать Сыну этого дня, когда Он знает, что случится в будущем? Очевидно, что кто ведет к жилищу, тот знает и вход в него. Но полезно для нас, что Господь не открыл нам этого входа; ибо нет пользы нам знать, когда будет кончина, чтобы не облениться. Незнание заставляет нас подвизаться в добре. Или можно объяснить так: если отделить духовное от видимого, то Он, как Бог, знает, а как человек, не знает времени Своего Пришествия. Поэтому, будучи человеком ради нас, Он и является, как человек, незнающим, ибо людям свойственно не знать будущего.

Но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого.

Для уверения в истине Своих слов Господь приводит сказание о потопе, бывшем во время Ноя. Как тогда некоторые смеялись над приготовлением ковчега, пока не пришла вода и не погубила всех; так и ныне некоторые смеются над словами о кончине, но внезапно, говорит Господь, придет день погибели. Господь показывает, что с пришествием антихриста чувственные страсти умножатся между людьми, и с особенным бесчинством откроется в них наклонность к брачному сожитию и к насыщению себя, как это было у исполинов во дни Ноевы.

Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется.

В то время, говорит Господь, как все беспечно будут заниматься делами своими «на поле» («а поле есть мир». – Мф. 13, 38), один, то есть праведник, будет взят для сретения Господа на воздух, а другой, то есть грешник, и недостойные сретить Господа, останутся долу. Даже если бы кто был и раб и молол, то есть упражнялся в работе или в молве житейской (ибо жернов означает молву), то и из этих людей одни, то есть достойные, возьмутся, а другие, как недостойные, будут оставлены. Отсюда научаемся, что и рабам и женам ничто не препятствует быть добродетельными, если только они желают. Находящиеся на селе суть люди, живущие в сем мире, будут ли они ученые или неученые, славные происхождением и богатством или неизвестные ни тем, ни другим. Из этих людей одни праведны, а другие неправедны, и вот праведные берутся, а неправедные остаются в огне и муках. Под мелющими разумеются жены, но преимущественно люди, несущие иго болезней и умершие в немощи; и из означенных жен есть праведные и неправедные, есть и праведники болящие, как, например, Иов и Лазарь, так же как и неправедники, например, Каин и Гиезия, почему и сказал Господь, указывая на их болезнь, что «будут двое на постели» (Лк. 17, 34). Ибо праведные возьмутся, а неправедные будут оставлены.

Вопрос: Как же возьмутся праведники?