Можно смело сегодня сказать, что эти слова отвечают истине. Не будь созвана Царем Государственная Дума, Россия и по сей день не знала бы ни революционных вакханалий, ни концлагерей. В вопросе о целесообразности Государственной Думы, о военном положении, отношении к левой прессе и некоторых других все монархические правые организации резко разошлись со Столыпиным.

Закономерно, что именно столыпинская партия октябристов во главе с А. II. Гучковым сыграла главную роль в февральском перевороте.

По мысли членов Монархической партии, формула русской государственности выглядела следующим образом: твердая самодержавная власть, опирающаяся на дворянство и духовенство с восстановленным патриаршеством и приходской жизнью, на верную царю бюрократию и на весь православный народ, беспощадно истребляющая крамолу.

В условиях, когда кладбище жертв кровавого бунта и войны против русского народа постоянно расширяется и все новые и новые выстрелы ежедневно уносят самых энергичных и верных престолу слуг, играть в такую детскую забаву, как Земский Собор, просто неприлично. И «Московские Ведомости», ставшие в 1906 г. органом Монархической партии, пишут далее: «Перед правительством два пути: или немедленное, беспощадное уничтожение крамолы или... Но о втором пути страшно и подумать». В номере от 7 февраля « Московские Ведомости» писали: «Надо призвать к власти людей решительных...»

Монархическая партия требует введения военной диктатуры до полного уничтожения крамолы и скорейшего разгона гнезда революционной пропаганды — Государственной Думы. Эти требования стали общими требованиями целого ряда правых организаций.

Очень характерна для того времени статья в «Московских Ведомостях» (9. VII. 1906) «Две диктатуры»: «Все пути теперь ведут к диктатуре; она все равно стала неизбежной. Вопрос теперь в том, какая диктатура водворится в России».

Люди решительные нашлись, как известно. Это генерал Минц, командовавший Семеновским полком в декабре 1905 г. и убитый террористкой в 1906 г. на вокзале 5-ю выстрелами из револьвера. Это градоначальник Москвы Рейнбот, впоследствии опозоренный левой прессой и сенатской ревизией по инициативе Столыпина. Это прекрасный генерал, настоящий герой, который так и просится на киноэкран, генерал Меллер-Закомельский. Это он с небольшим отрядом в морозную новогоднюю ночь выехал из Москвы в Сибирь экстренным поездом. С ним было всего 200 человек, набранных из Варшавских гвардейских полков. За три недели он подавил на всем восьмитысячекилометровом Великом Сибирском пути революционный бунт. А ведь в одной только Чите в руках у восставших находилось около 30 000 винтовок. 9 февраля ген. Меллер-Закомельский уже представлял свой отряд в Царском Селе Царю. Правда, карьера самого генерала на этом и кончилась. Как ни горько сознавать, но, испытывая глубокое чувство скорби и уважения к Царю-мученику, надо признать, что он был очень мягок, сентиментален, наивен. Он не мог защитить людей, верных своему долгу и присяге, от клеветы нападок и интриг левых сил. Если мы посмотрим на судьбу тех военных и администраторов, кто активно подавлял бунте 1905-1907 гг., то увидим, что судьба была почти у всех печальна. Как у ген. Минца и ген. Рейнбота. Видимо, Царь все-таки не понимал, с какой силой он столкнулся. Не понимал, что перед ним зверь мстительный, циничный, хамский и жестокий. Царь боролся по методе рыцарских поединков и салонных дуэлей прошлого века: «Не угодно ли вам», «Я требую сатисфакции», «Позвольте договориться об условиях поединка». Между тем за его спиной, как и спиной его благородных идальго — Столыпиных, Штюрмеров, Витте и прочих, стояла судьба 150-миллионного народа. Шла война, а не игра в благородство.

Русская Монархическая партия отводила решающую роль Церкви. Сам Грингмут был женат на русской и принял православие. В лицее имени царевича Николая Александровича, где Грингмут был долгое время директором и преподавателем, религиозное воспитание было поставлено да должную высоту. Партия находилась под непосредственным покровительством св. Иоанна Сергиева Кронштадтского.

Заседания, собрания, чтение докладов проходили в здании Исторического музея и Епархиальном доме. Собрания начинались молитвой, церковными песнопениями, а заканчивались принятием текстов всеподданнейшего адреса или изъявлением соболезнования семьям погибших мужа, отца, сына от рук революционеров. Верным защитником престола и алтаря стали телеграммы с выражением благодарности.

По этому образцу проходили собрания всех монархических организаций. Орган Русской Монархической партии «Московские Ведомости» постоянно подвергался преследованию властей, а Грингмут однажды (в 1906 г.) был привлечен к суду за напечатание «Руководства черносотенца-монархиста». В вину ставилось «возбуждение вражды одной части населения против другой». Грингмут отверг обвинения и объяснил, что то, что еврейская печать называет погромами, есть реакция людей на насилия над ними.

С осени 1905 г. Русская Монархическая партия организует в помещении Исторического музея чтения для рабочих по богословию, литературе, русской истории, искусству, гигиене, географии, политэкономии. Всего за 1905 г. 92 лекции, за 1907 — 516. Кроме того, распространяются брошюры тиражами до 100 000 экз. по политическим вопросам. За 2 года деятельности Русской Монархической партией было открыто около 60 отделений в городах России, особенно на Юге и Юго-Западе.

В марте 1905 г. из так называемого «шереметьевского» кружка образуется еще одна крупная монархическая организация — «Союз Русских людей». Его главными деятелями были архимандрит Анастасий, знаменитый историк Дм. И. Иловайский, издатель и редактор газеты «Кремль», автор 5-томной Истории России и многих других исторических сочинений граф Гудович, а также Сергей Шарапов, Г. Щербатов, М. М. Петров-Соловово, кн. Гагарин, братья Павел и Петр Шереметевы, Ф. Голицын, Тучков, В. Урусов.

В отличие от Русской Монархической партии Союз русских людей выступал в начале своей деятельности (1905-1906 гг.) за созыв сословного Земского Собора. Чиновничий корпус присвоил себе прерогативы царской власти. Царь должен слышать голос самого народа, быть к нему лицом к лицу. Созыв Государственной Думы по принципу западноевропейского парламента недопустим: политические партии всегда преследуют лишь свои личные, эгоистические цели. Власть в таком партийном парламенте всегда принадлежит тем, у кого меньше совести, больше денег и наглости. Интеллигенция и бюрократия в России состоят из «жидов» или людей, ими одурманенных и подкупленных, что несложно, так как большая часть банков и торговли принадлежит евреям. От этой «ожидовелой» интеллигенции идет революционная зараза...

Эти взгляды были общими для всех правых организаций.