Значительную часть главы «Евхаристия» Павел Рогозин критике учения о пресуществлении, однако нигде не упоминая о том, что Православная Церковь не принимает его, что учение о пресуществлении – это учение Католической Церкви. В рамках православного богословия говорится о преложении, претворении Святых Даров в Тело и Кровь Христовы. Павел Рогозин пишет: «Обе церкви, западная и восточная, предлагают людям верить в чудо там, где никакого чуда не происходит. Чтобы убедиться в том, что хлеб и вино не пресуществляются или не меняют своей сущности и остаются теми же, какими были и до молитвы священника, нет нужды в сложных химических анализах. Вкус хлеба и запаха вина до молитвы о пресуществлении и после нее сохраняются»228. Видимо, автор уверен, что от внимания представителей Православной и Католической Церкви, наблюдения, касающиеся вкуса хлеба и запаха вина, ускользнули. Здесь снова напоминает о себе неосведомленность Павла Рогозина в вопросах теологии: суть католического догмата о пресуществлении (transsubstantiatio) – буквально «изменения по сущности» - как раз и заключается в том, что при изменении сущности хлеба в сущность Плоти Христовой, а сущности вина в сущность Крови Христовой, чувственные свойства хлеба и вина остаются по видимости неизменными, сохраняясь лишь как внешние случайные признаки (акциденции). Православная Церковь, всегда настаивая на реальности изменения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, не пытается объяснить его способ: православная евхаристическая молитва использует нейтральный термин – (гр. metaballo) «преображаться», «претворяться», «изменяться». Понятие «претворение» встречается уже у св. Иустина Мученика († в кон. 160 гг.) (Апология I , 66)229. Что касается природы евхаристического хлеба и вина, то православное богословие неизменно подчеркивает ее неизменность, видя в ее сохранении при преложении тайну Богоприсутствия в Св. Дарах, которую можно сравнить с человечеством Христа, принявшего «образ раба» (Флп. 2:7): «видится хлеб и вино, и обоняется хлеб и вино, и осязается хлеб и вино, обнаруживаются же и являются святые Тайны через действие свое. Так открылся и Бог, прикрытый человечеством»230.

Понимая Тело и Кровь Христовы, наравне с многими протестантами, как «простой символ и воспоминание»231, Павел Рогозин пишет: «Он (Христос. – М.О.) мог пресуществить вино и кровь, предметы последнего ужина, в действительную плоть и кровь, сделать хлеб тождественным той плоти, в которой Он в данный момент находился»232. Остается неясным, каким образом представляет себе Павел Рогозин трапезу Последней Вечери, если бы Господь предложил Своим ученикам Свое Тело и Кровь, видимые и осязаемые ими как физическое Тело и человеческая Кровь. В то же время истории Церкви известны свидетельства о том, как сомневающиеся в реальности претворения хлеба и вина в Тело и Плоть Господа, получали подтверждение тому, когда им внезапно открывалась подлинность этого чуда через видение в Евхаристической Чаше Тела и Крови Христа. Например, Ланчанское чудо (произошедшее в VIII в. в г. Ланчано (Италия), в церкви Сан-Легонций (ныне – Сан-Франческо)). Святые Дары, через которых Господь явил подлинность преложения хлеба и вина, до сих пор хранятся в г. Ланчано, став предметом внимания ученых XXв.233

«Называя вино кровью, а хлеб телом Своим, Иисус Христос воспользовался тем образным языком, каким пользовался почти всегда и какой так широко был распространен среди жителей Востока, … в данном случае, говоря… «сие тело Мое, за вас ломимое», Христос употребил слова как символы Его искупительной жертвы»234. Если «тело» и «кровь» - лишь образные символические выражения, то почему ап. Павел говорит о том, что многие из христиан, недостойно причащающихся Тела и Крови Господней, болеют и умирают (1Кор. 11:30)? Очевидно, что речь идет не об обычном хлебе и вине, образно сравниваемом с Телом и Кровью, а о совершенно особой пище и совершенно особом питии, которые сам апостол называет Телом и Кровью Христа: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» (1Кор. 10:16). О необходимости благоговейного отношения к участию в таинстве Евхаристии, о необходимости покаяния перед участием в ней в Дидахэ говорится: «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедавши прежде грехи свои, дабы чиста была ваша жертва»235.

Ранняя Христианская Церковь видела в Евхаристии подлинные, а не символические Тело и Кровь Христовы. Св. Игнатий Богоносец († на руб. I-II в.) пишет о Евхаристии: «Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа»236, «хлеба Божия желаю, хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа, Сына Божия, …. И пития Божия желаю, - крови Его, которая есть любовь нетленная и жизнь вечная»237. Св. Иустин Мученик: «Пища эта называется у нас Евхаристией, и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как предал Христос. Ибо (NB! – М.О.) мы принимаем это не как обыкновенный хлеб или обыкновенное питие; но, как Христос Спаситель Словом Божиим воплотился и имел Плоть и Кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение через молитву Слова Его и от которой через уподобление получает питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – Плоть и Кровь Того воплотившегося Иисуса»238. Св. Кирилл Иерусалимский (IVв.): «По совершении призывания хлеб делается телом Христовым, а вино – Кровью Христовой»239. Необходимо заметить, что Православная Церковь отнюдь не отвергает осмысления Евхаристии как воспоминания смерти Христа. Но Она и не считает его единственным. Молитва «анамнезис» - молитва воспоминания составляет важную часть евхаристического канона240, однако, главная смысловая точка Евхаристии – преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа.

Вообще говоря, Павлу Рогозину свойственна странная непоследовательность мысли. Заявив, что Христос назвал вино Своей Кровью, а хлеб – Своим Телом, всего-навсего прибегнув к образному языку Востока 241, что слова эти – лишь символы, а значит, Евхаристия – лишь воспоминание о Тайной Вечере 242 и ничего более, вместе с тем, утверждается, что приобщение Телу и Крови Христовой в Евхаристии все же происходит. Как это возможно, если слова «плоть» и «кровь» есть лишь образные выражения? Рогозин утверждает, что это неизвестно, но тут же «разъясняет» образ этого приобщения – человек приобщается Телу и Крови Христовой (NB: не хлебу и вину, а все же Телу и Крови!) незримо, в своей душе243. Подобные рассуждения, на наш взгляд, не блещут последовательностью244.

Рогозин утверждает, что идея «…приношения бескровной жертвы за грехи тех, кто участвует в причащении, полностью отрицает единократное искупление грехов, единократной жертвы Иисуса Христа»245. Да, действительно, единожды в истории мира Богочеловек умер на Кресте за грехи многих (Евр. 9:28), единожды принесена всесовершеннейшая жертва за грехи (Евр. 10:10), один раз и навеки приобретено Искупление (Евр. 9:12). Но кто сказал, что Церковь это отрицает? Рогозин, стремясь опровергнуть возможность приношения Церковью бескровной жертвы за Евхаристией и подчеркнуть временной, исторический аспект Жертвы Христа, ссылается на послание к Евреям246, не замечая того, что это послание говорит как раз о внепространственном образе Христовой Жертвы: Первосвященник Нового Завета принес Свою Жертву в небесной скинии (Евр. 9:11; 9:24; 8:1-3). Соотношение между Евхаристией и Голгофской Жертвой помогает лучше понять именно эта богословская проблема: вопрос о месте жертвоприношения Иисуса Христа как Первосвященника Нового Завета. Учение Церкви о Христе как Первосвященнике и учение о Крестной Жертве Христовой главным образом основано на послании к Евреям. Исторически Кровь Христа была пролита на Голгофе, но послание к Евреям говорит о небесной скинии как о месте, где была принесена Жертва Господня. Временное и вечное представлено в послании к Евреям в нерасторжимом единстве. В жертвоприношении следует различать две стороны – заклание и приношение247. Дело священника - не заклание, а приношение (Лев. 1:5). Иисус Христос был заклан на Голгофе, но Свою Кровь Он принес в небесной скинии. Та же сопряженность, которая существует между смертью Христа на Голгофе во времени и Его жертвой в небесной скинии вне времени, утверждается Церковью между жертвоприношением на небе и многократным совершением Евхаристии на земле. Евхаристия названа жертвой уже в Учении Двенадцати апостолов: «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедовав прежде грехи свои, дабы чиста была ваша жертва»248. Во время совершения Литургии мы пребываем в той точке, где вечность пересекается со временем, и в этой точке мы становимся действительными современниками библейских событий, как их очевидцы249. Вместе с тем, события Жертвы Христовой – Воплощение, Тайная вечеря, Распятие, Воскресение и Вознесение – не повторяются в таинстве Евхаристии, но присутствуют при ее совершении в настоящем. Подчеркнем, что Евхаристия – не просто воспоминание, образное представление Жертвы Христовой, но подлинное жертвоприношение, однако не новое или дополнительное, а сама Жертва Христа, совершаемая вне времени Самим Христом250. Именно таинственный прорыв времени и пространства в Евхаристии позволяет понять ее жертвенный характер: удаленности по времени нет потому, что Христос всегда пребывает со Своей Церковью, присутствуя во Святом Духе: «се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Следовательно, Евхаристия, совершаемая здесь и сейчас, имеет вневременное содержание. Потому вопрос о том, повторяются ли в Евхаристии события из прошлого или нет, приобретает совершенно иной смысл.

Глава XIII Церковь

Рассмотрим «экклезиологию», предложенную читателям автором книги «Откуда все это появилось?». Что понимает под понятием «церковь» Рогозин? Мы находим следующий ответ на наш вопрос: «говоря о церкви, Св. Писание имеет в виду церковь вселенскую не как всемирную, могущественную организацию, но как живой организм, невидимое Тело Христово. Членами этого Тела являются возрожденные свыше «чада Божии», рассеянные по лицу всей земли»251. Закономерно возникновение вопроса: если члены Церкви рассеяны по всей земле, в чем же полагается единство членов церковного Тела? Говоря о Церкви как о Теле Христовом (Кол. 1:18, Рим. 12:5 и др.), ап. Павел, прежде всего, настойчиво подчеркивает единство верующих, представляющих собой в целокупности неделимое и живое Тело. Главный акцент ап. Павел делает на связи членов церковного тела друг с другом: «все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4:16). Какие «взаимно скрепляющие связи» цементируют собой неразрывное единство церковного тела? В чем видит основание этого единства сам ап. Павел? Прежде всего, в участии в таинстве Евхаристии, в причастии от одного Хлеба: «Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо (выделено нами. – М.О.) все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10:17). Евхаристическое общение верующих всех Поместных Православных Церквей есть основа, определяющая их единство. Евхаристическое общение основано и обусловлено, в первую очередь, единством веры: «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5), «умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» (Рим. 16:17). К единству веры призывает христиан ап. Павел: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1Кор. 1:10). Разделения и расколы, разрушающие целостность и единственность веры, а значит, и единство Тела Христова – Церкви, осуждены в Новом Завете как противоречащие истине и духу христианской любви: «Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли [обычаю] поступаете?» (1Кор. 3:3), «люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа» (Иуд. 1:19). Но, видимо, «единство веры» не имеет ровно никакого значения для Павла Рогозина, так как, по его мнению: «Члены Тела Христова, как это ни странно, могут оказаться в любой христианской группировке (выделено нами. – М.О.)»252. И неважно, что эти группировки не «соединены в одном духе и в одних мыслях» (1Кор. 1:10), и не имеют «единства веры» (Иуд. 1:19), но зато в преизбытке обладают «спорами и разногласиями» (1Кор. 3:3), - и в их среде есть истинные члены невидимого Тела Христова. Вот только понятие «ересь» исключается из хода подобных логических построений: если неважно, к какой христианской конфессии принадлежит тот или иной верующий – все равно он может оказаться членом Церкви, то, следовательно, неважно содержание его веры, вероучение его «группировки», но как это соотносится с новозаветными словами о ереси: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит. 3:10 -11)? Может ли самоосужденный быть членом Церкви? Очевидно – нет: нельзя быть членом Церкви, исповедуя ересь. Таким образом, неизбежно возникает критерий истинности веры. В чем же, по мысли Рогозина, основание таинственного единства «членов» невидимой Церкви? Вернемся к тексту рассматриваемой нами книги. Итак, по мнению Рогозина, «Члены Тела Христова, как это ни странно, могут оказаться в любой христианской группировке»253. Далее автор продолжает: «…церковь Христа не определяется большим количеством собравшихся верующих. Она имеет место даже там, «где двое или трое собраны во имя Его», ибо там Христос «посреди их…» (Мф. 18:20). Слово Божие не указывает, к какой именно группировке должны принадлежать эти три «собравшихся во имя Его…». Они могут оказаться вдали от всех собраний уверовавших. Важно не это. Для уверовавших важно то, что их «имена написаны» в книгу жизни «на небесах…» (Лк. 10:20)»254. Нельзя не заметить, что уверенность Рогозина в том, что члены Церкви могут принадлежать к любой христианской группировке, идет вразрез даже с вероучением самих баптистов. В книге У. Грудема «Систематическое богословие» о критериях истинности Церкви, принимаемых баптистами, читаем: «Если в проповеди, которая ведется церковью, от людей скрывают евангельскую весть о спасении одной верой, так что евангельская весть не провозглашается четко и уже в течение определенного времени, то подобная группа людей не является церковью.

Второй признак церкви – верное совершение таинств (крещения и Вечери Господней) … . Крещение и Вечеря Господня также служат в качестве «проверки на членство» в Церкви»255. Относительно же того, что Церковь дабы имеет место даже там, где двое или трое собраны во имя Христа, Грудем пишет: «…если группа людей не совершает ни крещения, ни Вечери Господней, это говорит о том, что данная группа не стремится функционировать в качестве церкви. Человек может собрать вокруг себя небольшую толпу на углу улицы, и здесь будет иметь место истинная проповедь и истинное слушание Слова, однако такая группа людей не может быть названа церковью. Даже в домашних собраниях по изучению Библии может иметь место истинная проповедь и истинное слушание Слова, однако и такое собрание еще не церковь»256. Но критерий Павла Рогозина иной – «для уверовавших важно то, что их «имена написаны» в книгу жизни «на небесах» (Лк.10:20)» 257 . Однако претензия на то, чтобы уже здесь, на земле определить тех, кто имеет гарантии вечной жизни, без каких бы то ни было обоснований этого определения, используя лишь критерий обретения веры, входит в противоречие с утверждением самого Павла Рогозина: «нигде в Священном Писании мы не встречаем ни одного случая, где Бог давал бы право кому-либо решать, кто из людей заслуживает спасения, а кто – погибели»258, «церковь не имеет права выносить окончательного приговора даже к живому члену ее…»259. Тем не менее обратимся к указанному нам тексту. В отрывке Лк. 10:20 читаем: « однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах». Эти слова Христос обращает к Своим апостолам, но Павел Рогозин относит их ко всем тем, кого считает членами Тела Христова, при этом его не смущает то обстоятельство, что в этом отрывке речь идет об уникальном апостольском служении, ведь стихом выше сказано: «се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лк. 10:19). Если окончание фразы Христа - «радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» - Рогозин рассматривает как относящееся ко всем истинным членам Церкви, а не только обращенное Христом к апостолам, то, видимо, и предыдущую часть слов Христа следует отнести к каждому члену Церкви. В таком случае мы приходим к выводу, что членами Церкви являются только те, кому повинуются злые духи и кто может наступать на змей и скорпионов. Но интересно было бы узнать: способен ли совершать эти действия Павел Рогозин? Если нет, то как полагает сам автор: записано ли его собственное имя в книге жизни?

Сопоставим два высказывания Павла Рогозина о Церкви (одно из них мы уже цитировали выше): «говоря о церкви, Св. Писание имеет в виду церковь вселенскую не как всемирную, могущественную организацию, но как живой организм, невидимое Тело Христово»260, «Достаточно вспомнить лишь несколько случаев из Священного Писания, подтверждающих, что христианская церковь никогда не утрачивала способности грешит, ошибаться, отступать, охладевать, терять «первую любовь к Богу» и даже погружаться в духовную летаргию»261. Если Церковь – это невидимое Тело Христово, то неужели Рогозин хотел сказать, что Оно способно грешить, ошибаться и т.д.? О святости Церкви Священное Писание говорит нам недвусмысленно: «…Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова» (Еф. 5:25в - 26). Так кто же может грешить: святая и непорочная Церковь как Тело Христово или все же представители Церкви как организации, Ее члены? Существование Церкви как организации косвенно признает и Рогозин самим указанием на значение греческого слова «ekklesia» - «собрание», «народное собрание», в Новом Завете переводимое как «церковь», «собрание христиан»: «Церковь» (по-гречески «эклезия») означает «собрание уверовавших во Христа»262, а значит, речь идет о людях, которые организованы в «собрание». «Современное толкование баптистского вероисповедания 1689 года», пытаясь примирить учение о невидимой Церкви и существование Церкви как организации, утверждает: «…не существует невидимой церкви, которая отличалась бы от видимой. Другими словами, вселенская церковь всегда является видимым, организованным учреждением»263. Церковь существует как организация, члены которой не безгрешны, но призваны к святости: «по примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят. И если вы называете Отцем Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего» (1Пет. 1:15-17). Источником освящения и основанием святости Тела церковного является Ее Глава – Христос (Рим. 11:16), целью служения Которого было освящение и святость Церкви: «освяти их истиною Твоею…за них Я посвящаю Себя, чтобы они были освящены истиною» (Ин. 17:19). О святости Церкви пишет ап. Павел: « Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным [камнем], на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Еф. 2:19-22). Освящение Христом членов Церкви не означает, что каждый верующий христианин уже достиг всей меры совершенства и стал свят. Жизнь христианина – это путь к святости, путь освящения, который возможно преодолеть лишь в том случае, если человек соединен с Церковью, с Ее Главой, освящающим Тело, если он участвует в таинствах и сам старается идти в меру своих сил тернистым путем христианского подвига. На этом земном пути Церковь признает Своими членами не только праведников, но и грешников, о чем говорит ап. Павел, уподобляя Церковь дому Божию: «А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении» (2 Тим. 2:20). Однако существует некий предел, преступив который, грешник отсекает себя от тела Церкви или действием церковной власти или невидимым действием суда Божия: «веру и добрую совесть, … некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере; таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать» (1 Тим. 1:20), «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден » (Тит. 3:10-11)264.