Глава I Немного о небесном и земном

На первых же страницах книги Павла Рогозина мы сталкиваемся со следующим заявлением: «В течение первого и половины второго веков учение Христово сохранялось церковью во всей его полноте и чистоте. Нам известно из церковной истории, что вплоть до пятого века церковь христианская была еще сильна верой и истиной и легко справлялась с появившимися тогда заблуждениями и сектами, противопоставляя их лжеучениям истину Священного Писания. Можно с уверенностью сказать, что даже в конце этого периода, когда во главе церкви уже стоял …император Константин… учение Христа, как таковое, все же сохранилось в значительной чистоте. Но в самом конце четвертого и в продолжение всего пятого века борьба за церковное главенство и злоупотребления Вселенских Соборов усиленно способствовали многим отступлениям от Истины… (выделено нами. – М.О.)»8. Выражение «злоупотребления Вселенских Соборов» не может не вызвать вопрос: а судьи – кто? Кто и на каком основании присваивает себе право утверждать, что в деятельности Вселенских Соборов «злоупотребления» имели место быть, и более того – судить о том, что является «злоупотреблением», а что – нет? Павел Рогозин? Сомнительно, тем более, что в самой баптистской литературе мы не находим единого мнения по вопросу о том, где же проходит временная граница «чистого учения Христова» и начавшегося «отступления от Истины», например, учебник сравнительного богословия, изданный СЕХБ, говорит о периоде до второй половины пятого века как о «наиболее важном в богословском отношении»9, о «блестящем полете богословской мысли…до Халкидонского собора»10 (т.е. до 451г.), а начавшийся «некоторый упадок»11 датирует второй половиной пятого века (в отличие от Рогозина, который, как мы видели, относит отступление от истины христианского учения к концу четвертого века).

Для любого христианина, будь он православным, католиком или протестантом, вопрос верности Евангелию очень важен. Следование подлинному учению Христа для нас, живущих спустя двадцать одно столетие после событий жизни и смерти Спасителя и не имеющих возможности слышать Его слова лично, может определяться, прежде всего, содержанием Священного Писания12. Но здесь мы сталкиваемся с чрезвычайно важной темой – темой интерпретации библейских текстов. В баптистской литературе мы не находим однозначного подхода к этому вопросу. С одной стороны, утверждается, например, следующее: «Протестанты, особенно баптисты, неизменно подчеркивают, что Библия является единственным и вполне достаточным (выделено нами. – М.О.) источником для обоснования веры, учения и практической религиозной жизни»13, «Писание содержит в себе все слова Божьи, которые Он желал сказать Своему народу на каждом этапе истории спасения, и сегодня оно содержит в себе все, что нам необходимо знать для нашего спасения, для совершенной веры в Бога и для совершенного послушания Ему»14. Однако признания самих баптистов свидетельствуют о том, что вопрос верности Слову Божиему оборачивается, в конечном счете, верностью тому или иному пониманию его текста. Смысл Библии не столь очевиден, как хотелось бы представить порой некоторым христианам, и каждый читающий Священное Писание сталкивается с проблемой необходимости его толкования: «как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян.8:31). В книге «Современное толкование баптистского вероисповедания 1689 года» читаем: «Библия не одинаково ясна для всех»15. На наш взгляд, сегодня, когда протестантское христианство размыто в потоке доктринальной относительности, все более актуальными становятся слова ап. Павла: «Все ли истолкователи?» (1Кор. 12:30). Осознание опасности вытеснения вероучительного опыта Церкви личным, приводит, наконец, к таким признаниям, как: «Мы должны отвергать современный индивидуализм. Нам нужны те, кто может объяснить Писание (выделено нами. – М.О.). Мы должны быть готовы учиться, со смирением относиться к нашим наставникам в вере, принимать их наставления и исследовать Писание»16. «Писание не является достаточным или ясным для того, кто не имеет Духа Святого. Вероисповедание говорит: «Тем не менее мы признаем, что внутреннее просвещение Духом Божиим необходимо для спасительного понимания тех вещей, которые изложены в Слове…» (1:6; сравните с 1Кор. 2:14)»17, «классическим утверждением о достаточности Писания мы находим во Втором послании к Тимофею (3:15-17). Данное место является определяющим в понимании качеств Писания. …Надо признать, что Павел ставит основной акцент на том, что Писание достаточно для Божия человека. Как будет доказано позже при обсуждении ясности Писания, таким человеком является не любой христианин (выделено нами. – М.О.), а тот, кому поручено возвещать Слово Божие»18.

На естественным образом возникающий у читателя вопрос, кого же считать наставниками в вере в сегодняшней ситуации, когда произвол интерпретаций достигает апогея, хотелось бы ответить словами человека, имя которого небезызвестно в протестантском мире: «…при различных толкованиях Писания, которые находятся у нас, не остается другого средства поддержать единство веры, как принять решения Соборов и прибегнуть под защиту церковной власти»19. Этого человека звали Мартин Лютер.

Глава II Священное Предание

Стойте и держите предания

2Фес.2:15.

В книге Павла Рогозина читаем: «в пятом веке церковь, находившаяся уже в состоянии духовного отступничества, нашла, что Священное Писание не вполне отвечает требованиям …духовной жизни ее членов и поэтому нуждается в каких-либо особых дополнениях, вследствие чего и вошли в употребление предания. Предания эти были якобы «плодами духовного опыта» и говорили о разных поучительных случаях, примерах самоотвержения и любви, правилах и поучениях святых людей, живших в первые века христианства. Все это «духовное наследство» хотя и не было записано, но тем не менее сохранялось в церкви столетиями в устной передаче» 20. Прежде всего заметим, что предания не могли войти в употребление в V в. хотя бы потому, что само понятие «предание» встречается уже в новозаветном тексте и буквально означает - «преемственная передача» (гр. paradosis)21. В книгах Нового Завета мы находим целый ряд отрывков, указывающих на важность Предания в жизни Церкви. Если процитировать до конца новозаветную фразу, выбранную нами в качестве эпиграфа, то мы увидим, что в понятие «предание» сами апостолы включали не только письменные послания, но и свои устные наставления: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим (выделено нами. – М.О.)» (2Фес. 2:15). О преемственной форме передачи истины говорит Христос: «ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня» (Ин. 17:8). Не написав Лично ни одной книги, Господь отправляет Своих учеников, прежде всего, на устную проповедь: « Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28:19, 20). Апостолы, в свою очередь, посылали на устную проповедь своих учеников: «…и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай (выделено нами. – М.О.) верным людям, которые были бы способны и других научить» (2Тим. 2:2). Более того, не все слова и дела Христа были записаны в Евангелиях, например, в книге Деяний апостольских мы встречаем фразу Христа, которая не была записана евангелистами: «Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). Равно и Ветхий Завет не говорит нам ни о споре Архистратига Михаила о теле Моисея, ни о пророчестве Еноха, о которых упоминает Новый Завет: Иуд. 9, Иуд. 14. Евангелие от Луки представляет собой не что иное, как зафиксированное предание, о чем предуведомляет читателей сам ап. Лука: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам (выделено нами. – М.О.) то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:1-4). Что же касается Ветхого Завета, то, согласно классической документарной теории, книги Пятикнижия, духовная традиция которых восходит к Моисею, представляют собой компиляцию из четырех документов, возникших в разное время и в разной среде, причем в основу их написания легли, в первую очередь, устные предания22.