Вы знаете, что в язычестве называлось богословием и кто назывался богословом? Под богословием разумелась речь о Боге. А богословами назывались те, кто говорил о Боге. А в христианстве что называется богословием? У нас слово "теология" перевели как "богословие" - по-моему, очень неудачный перевод. Слово "логос" имеет около 100 значений. В словаре греческого языка Соболевского 34 гнезда понятия слова "логос". В каждом гнезде по несколько понятий. Слово "логос" в самом центральном, проницающем все его смыслы, означает "знание, видение". Переводчики взяли первое значение - "слово" и перевели таким, ничего не значащим словом, как богословие. На самом деле смысл-то какой? Боговедение. Богознание. О каком знании идет речь? О знании очень и очень серьезном, совсем не о том, о котором думали язычники. Речь идет не о праздных или серьезных словах о Боге, а речь идет об особом опыте познания Бога. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: "Совершенство чистоты есть начало богословия". Язычество совершенно не знало этого. Ибо подобное познается лишь подобным. Если мы обратимся сейчас к философской этимологии, то можно было бы сказать, что христианство предлагает совершенно другую гносеологическую концепцию, когда мы говорим о предметах религиозного характера. Она принципиально отличается от всей философской рациональной гносеологии.

Чем отличается? Гносеология - наука о познании. Как познавали Бога древние? Описанием. Что мы находим у Гомера, у Гесиода или у Орфея? Какие мы находим описания о богах? Что мы находим у Аристотеля? Вот вам описания богов.

Что говорит христианство? В самом верном и в самом точном изложении это есть ничто иное как то, о чем сказал св. Варсонофий Великий: "В молчании познается Бог". А молчание лучше, удивительнее всех повествований. Его лобызали и ему покланялись отцы наши, и им прославились. Вы видите о каком богословии говорит христианство. У других отцов это названо феорией, т.е. созерцанием. Это ступень постижения Бога, которая постигается через правильную христианскую жизнь.

Итак, что же говорит христианство о Боге? С одной стороны, оно говорит, что Бог, как существо простое, не может быть выражен никакими человеческими словами. Любое человеческое слово - это уже, если хотите, искажение. Даже самые верные слова, самые правильные слова, являются только некими символами, некими знаками, указующими на то, что человек должен сделать для того, чтобы прийти к видению Бога.

Вы, наверно, слышали о двух методах, способах описания Бога. Катафатическом и апофатическом методах. Есть в связи с этим два подхода, чтобы говорить о Боге. Один из способов таков: постижение Бога совершается внутри человека, при правильной духовной жизни. И этот процесс правильной духовной жизни постепенно делает человека способным к восприятию Бога. Это совершается внутри человека, а вовсе не какими-то внешними чувствами. Этот способ, в котором отсутствуют слова и в котором слов даже не может быть, называется апофатическим методом. Обратите внимание, откуда все наши слова? Как они образуются? А вот как. Мы все видим что-то. Видим лошадь. Кто-то назвал: "Лошадь". И мы все общаемся и знаем. И так в отношении всех человеческих слов и понятий. Вот как они образуются. Мы что-то видим и говорим: "Свет". Так значит все эти понятия носят какой характер? Наш земной. Он отражает наш человеческий опыт и больше никакого. Причем опыт не индивидуальный, а опыт целого народа. И вот мы говорим слово: "Стол". И все, мы уже понимаем друг друга.

Вы видите, откуда все наши слова. Это есть или конкретные понятия, или общие понятия. Это касается и понятий духовного порядка. Даже высшего религиозного порядка. Даже когда мы говорим: "Ангел". Мы и во веки веков бы не знали бы, кто такой Ангел, если бы не было Ангелов. Не было бы восприятия "демон". Не было бы и явления Того, Кого мы называем Бог. Но весь наш опыт носит земной характер. Он ограниченный, все наши понятия не точны. Гейзенберг, один из основателей квантовой механики писал: "Значения всех слов и понятий, употребляемых нами, не могут быть точно определены, поэтому мы никогда не можем придти к абсолютному знанию путем рационального мышления". Теперь вам понятно, почему апофатический метод прав в том, что какими бы словами мы не определяли Бога все эти определения будут неточны. Почему? Они ограничены, они земные. Они взяты из нашего земного опыта. А Бог превыше всего тварного. Поэтому, если мы остановились только на этом апофатическом методе познания, апофатическом методе выражения, то мы должны просто замолчать. Если бы мы попытались быть абсолютно точны, то мы должны были бы только молчать. Мы ничего не можем сказать о Боге.

Во что тогда превратилась бы вера, религия? Как мы могли бы проповедывать и вообще говорить об истинной религии или ложной, о религиозном учении. Ничего бы не могли сказать. И правильно кажется, что Божество недостижимо, непостижимо, невыразимо.

Существует и другой подход, формально неверный. Но на самом деле, столь же правильный, сколько и апофатический. Речь идет о катафатическом методе. Этот метод утверждает: мы о Боге должны говорить. Мы прекрасно понимаем, что наши слова недостаточны и несовершенны, но почему мы должны говорить о Боге? Потому что слова о Боге ориентируют человеческую мысль и человеческий опыт. Есть разница, когда я ничего не могу сказать о Боге или я могу сказать, что Бог есть Любовь? Конечно, есть. Он есть Любовь, а не ненависть. "Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает". И Бог в нем. Это же все существо человеческой жизни. Оказывается, ненавидящий брата своего пребывает в смерти, оказывается, учение о Боге-Любви, это не есть просто абстракция, нет. А каждое указание на Бога является ориентиром, направлением, характеристикой нашей человеческой жизни.

Почему так ценно иметь правильное выражение о Боге? Хотя все наши слова неточны, неполны и несовершенны. Тем не менее, Откровение Божественное говорит нам, что Бог есть Любовь, а не ненависть. Человек, знай, если ты имеешь неприязнь хоть к одному человеку, ты находишься в неверном состоянии. Знай, человек, ибо Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает. Вы подумайте, какой великий критерий сразу дается человеку, и я могу себя сразу оценивать. И я понимаю: моя скрипка расстроена. Я, оказывается, нахожусь в неверном духовном состоянии. Как называть это состояние, уже неважно. Но я христианин, и я уже знаю: раз я нахожусь в неверном состоянии, я могу бороться с собой, я должен бороться с собой.

О чем говорит христианство в связи с этим? Все мы наполнены страстями, все мы горды, все мы самолюбивы, но есть огромная разница между людьми. Какая? Один видит это в себе, а другой не хочет этого видеть. Вот у меня неприязнь к человеку, а я даже не хочу замечать это. Оказывается, этим катафатическим учением о Боге человеку предлагаются критерии, мерило, с помощью которого я могу действительно оценивать себя, если я действительно хочу быть верующим человеком. Я, конечно, могу только по имени называться верующим, и тут же ненавидеть брата своего, и тогда я, если у меня совесть не совсем сожжена, не совсем ум помрачен, я могу понять, в каком же ужасном состоянии я нахожусь.

Вы теперь понимаете, в чем сила этого катафатического метода. Почему все Откровение наполнено откровением? Как Бог открывает нам себя? Нашими словами. Нашими, человеческими словами. Если бы Он нам открыл ангельскими словами, мы бы ничего не поняли. Все равно, что сейчас к нам кто-нибудь придет и заговорит на санскрите. Мы бы открыли рот. Может, он говорит величайшие истины, а мы бы ничего не поняли.

Бог Господь снисходит к нашему ограниченному разумению и выражает нам истину в наших словах. Я думаю, что когда мы умрем и освободимся от этого "понятийного" языка, то мы будем смотреть и улыбаться на наше представление о всех этих вещах, которые мы связываем с Откровением. Мы будем улыбаться, как пишет апостол Павел: "Ныне мы, как зерцало в гадании", то есть гадательно, тогда же - лицом к лицу. И когда мы увидим, тогда мы поймем все убожество наших представлений и о Боге и о духовном мире, но мы увидим и другое: каким благом было для нас Откровение Божие о Себе Самом и о других вещах, ибо это Откровение указывало нам путь проверки себя, это особенно важно, и указывало нам направление духовной жизни.

Вы знаете, есть ведь религии естественные, есть сверхъестественные. Естественные религии являются ничем иным, как выражением непосредственного человеческого чувства и оформлением в этих понятиях. Откровение отличается тем, что Сам Бог нашими понятиями дает нам о Себе знать, кто Он есть? Кажется, и здесь и там слова, здесь и там понятия. Направления совершенно разные. Здесь мы выражаем свое смутное чувство, и отсюда рождаются всевозможные религии. Всевозможные образы богов, наполненных всеми страстями, подчас и добродетелями, человеческими, но это мы выражаем свои чувства в понятийном языке. А есть Божественное Откровение, когда Сам Господь говорит о Себе, и мы видим потрясающие различие между тем пониманием Бога, которое дает христианство, и тем, которое вне христианства.

Какие эти различия? Их довольно много. Но есть некоторые, о которых меньше всего говорится, которые представляются на первый взгляд спорными, и даже вызывают некоторые недоумения и так далее. В истории человечества мы не найдем учения о том, что Бог есть Любовь и только Любовь.