Положительное же опровержение католического учения о сверхдолжных совершенствах и выходящих за пределы долга евангельских советах заключается в заповеди о любви, которая есть венец закона. Если мы обязаны любить Бога от всей души, от всего сердца, от всего помышления, то не следует ли отсюда, что все, что бы мы ни совершили благого, будет только исполнением любви; а любовь есть не совет только, предоставленный изволению человека, а общехристианская заповедь. Надо еще принять во внимание место из послания ап. Иакова: кто разумеет делать добро и не делает, тому грех (4:17). След., если евангельские советы добро для кого-то, то неисполнение их вменяется ему в вину, оно грех для него. Таким образом, если человек находится в таком положении, при котором поступление в монашество есть для него наилучшее действие из всех возможных, то оно тогда становится для него строгой обязанностью. Если же оно для такого человека не кажется строгой обязанностью, то только потому что им не понято, что это лучшее действие из всех возможных. Кто не согласен с этим положением, тот предпологает, что человеку позволительно избирать худшее.

В том обстоятельстве, что воля Божия не всех обязывает к одинаковому способу ее осуществления, и что не всегда сразу бывает ясно для каждого, в чем состоит благая, угодная и совершенная воля Божия по отношению к нему (Рим. 12:2), заключается объяснение смысла слова «совет», в отличие от слова заповедь. Истинная сторона католического учения состоит в том, что каждый должен «советоваться» с самим собой и с другими. Но это совещание должно быть направлено только на то, чтобы исследовать волю Божию, которая должна быть непременно исполнена в данном случае; однако это последнее обстоятельство не принято во внимание католиками.

Но исправляя католический взгляд на евангельские советы и проистекающие отсюда следствия, мы не можем оставить без внимания и протестантский взгляд на этот предмет. Протестанты не признают монастырей и монашеский образ жизни, они не хотят знать таких учреждений, которые состоят из лиц, посвятивших себя высшей религиозно-нравственной жизни, сделавших для себя заповедями такие евангельские советы, как безбрачие, нестяжательность и отречение от своей воли. Но если среди христиан есть лица, которые по своим индивидуальным дарованиям делают для себя заповеди из евангельских советов и которые промыслом Божиим направляются на такой путь жизни, то отсюда само собой следует, что эти лица составят особый круг в среде христианского общества и будут жить особыми общинами, в монастырях. Монастыри не создавались искусственно, но они сами возникали вследствие стремления некоторых лиц к высшей духовой жизни. Этот взгляд подтверждается историей. Следовавшие евангельским советам вначале жили разъединенно, скрываясь в пустынях, пещерах и других уединенных местах. Впоследствии, в силу естественного стремления человека к сожительству с подобными себе они соединились в общины и основали монастыри. А что безбрачной и вообще подвижнической жизни их принадлежит высшее нравственное достоинство — это будет объяснено и доказано дальше.

Коллизия обязанностей, казуистика

Хотя долг каждого человека один, но он подразделяется на множество обязанностей. Путем исполнения этих обязанностей, каждый из нас исполняет свой долг, а вместе с тем — нравственный закон. Наша задача состоит в том, чтобы расположить гармонично и своевременно выполнение этих обязанностей, чтобы каждая имела свое время и они между собой не сталкивались. Однако в нашей жизни, где грех произвел расстройство и беспорядок, такое столкновение часто происходит; оно называется коллизией обязанностей. В этом случае человеку надо в одно и то же время исполнить две обязанности (что невозможно), или исполнением одной обязанности нарушить другую. Напр., Ирод поклялся дать плясунье все, что она попросит; она попросила главу Иоанна Крестителя. Здесь, очевидна, коллизия двух обязанностей: обязанности соблюсти клятву и обязанности не причинить безвинно смерти человеку. Или напр., в дом забежал человек, преследуемый убийцей, и умоляет скрыть его; я его скрыл. В этом случае мне предстоит или сказать неправду, заявив, что этого человека здесь нет, или же выдать преследуемого, нарушив обязанность любви к ближнему, поступив безжалостно. Или случай о таких детях, родители которых живут в разладе, отец запрещает то, что мать повелевает, и наоборот: здесь коллизия обязанности повиновения отцу и обязанности повиновения матери.

В средние века образовалась целая «наука» — казуистика, поставившая себе задачей разрешать сомнительные и запутанные случаи совести. Но со временем эта «наука» потеряла доверие вследствие искусственности и непригодности ее для жизни и даже развращающего влияния на общество. Казуисты старались предусмотреть всякий случай нравственной жизни (даже не встречавшийся) и создать для него правило. Выполнение такой задачи невозможно и излишне. Да и занимались они часто такими предполагаемыми случаями, о которых лучше бы умолчать. Остатки казуистики можно найти в современном католическом нравоучении. Протестантские же богословы решительно заявляют, что нравоучение не имеет никакого дела с казуистикой; по их мнению, во всяком сомнительном случае решать дело должна единственно совесть человека, его моральный кодекс, и никаким правилам тут нет места. Мы же, православные, избрали средний путь; он и есть истинный путь.

Прежде всего, надо заботиться о предупреждении коллизий, и в особенности таких, в которых мы сами виноваты. Напр., человек не исполнил срочной работы, и в следующее время произойдет столкновение двух работ: прошедшей и настоящей. Для избежания подобных коллизий надо время распределять целесообразно. Надо все делать в свое время (всему час и время всякой вещи под небом, говорит Екклезиаст 3:1), тогда все обязанности будут находиться в гармонии между собой, и время нам не будет казаться ни слишком длинным и скучным, ни слишком коротким для выполнения необходимого.

Надо также следить за тем, чтобы ложную коллизию не принять за действительную, т.е. столкновение обязанности со склонностью. Напр., жадный к деньгам прикрывает свою страсть обязанностью заботиться о семье; склонный к воровству оправдывается недостатком насущного хлеба и т.д. К тому же классу кажущихся коллизий принадлежат случаи между обязанностями права и обязанностями любви. Напр., один католический священник воровал кожу, чтобы шить бедным сапоги. Это уже случай заблуждения или, по выражению ап. Павла, обольщения человека, воображающего, что можно благотворить неимущим, нарушив права имущих. Названный католик не обратил внимания на слова ап. Павла: кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделить нуждающемуся (Еф. 4:28).

В случаях же действительной коллизии надо руководствоваться следующими правилами. Во-первых, обязанности, предметы которых высшего свойства, надо предпочитать тем, которые свойства низшего. Потому мученики приносили в жертву свою жизнь, т.к. главной обязанностью для них было сохранить правду и веру. По этому же правилу мы обязанность сострадания к животным приносим в жертву обязанности развивать науку (когда производим эксперименты над животными ради интересов жизни человека). Это же правило имеет в виду ап. Павел, когда говорит: Повиноваться подобает Богу, больше нежели людям (Деян. 5:29; 4:19).

Во-вторых, надо предпочитать более широкие обязанности более узким. Этому правилу следует воин, когда оставляет семью и идет служить отечеству, которое есть более широкая группа, чем семейство. Такому же правилу следуем и мы, когда жертвуем своими интересами ради спокойствия и благополучия других.

В-третьих, возможен случай столкновения высоты обязанности с ее шириной. В этом случае широта обязанности должна быть принесена в жертву высоте обязанности. Напр., семья и отечество шире по объему индивидуальной личности, и потому индивидуум должен жертвовать собой ради них; но семья и общество не вправе потребовать от индивидуума поступить бесчестно, пожертвовать своей честью (совершить кражу, нарушить клятву) ради сохранения жизни и благополучия семьи или отечества. Имея в виду последние два правила, можно обсудить, что есть истинного и что есть ложного в совете Каиафы, данном иудеям, «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11:50).

Мы не утверждаем, что эти правила дают точные указания для всех случаев коллизий; таких точных указаний не существует. Каждый индивидуальный случай требует особого обсуждения и решения. Правила служат для изощрения совести и для приобретения нравственного такта. Решать вопросы должны совесть и такт — чувства, навыком приученные к различению добра и зла (Евр. 2:14). Чем чище и совершеннее совесть человека, тем вернее будет решение вопроса. Чем больше человек заботится о приобщении того духовного снаряжения, о котором ап. Павел говорит в послании к ефесянам (6:10-17), тем удачнее будет он поступать в каждом данном случае. Бодрствование и молитва имеют значение и здесь. Кто водится духом Божиим (Рим. 8:14), тот выйдет победителем из самых запутанных обстоятельств. Из евангельских сказаний мы знаем, что для Господа Иисуса Христа не существовало никаких коллизий. Самые хитросплетенные речи фарисеев разрывались, подобно паутине, перед Его всесветлым взором и чистым намерениям (Матф. 22:15 и д.). След., истинный ученик и последователь Христов может надеяться на благополучное разрешение коллизий и на сохранение чистоты и спокойствия совести. Если же ему случится иногда из-за исполнения одной обязанности не выполнить или отодвинуть на время в сторону другую, то его успокоение состоит в мысли, что это не по нежеланию, а по невозможности одновременно исполнить две обязанности. Намерение же его то, чтобы всегда целесообразно сочетать все обязанности.