Как видно из вышеприведенных цитат, научный и теософский способы познания значительно отличаются друг от друга. Если наука базируется на рациональном мышлении, логике и эксперименте, то теософия – на том положении, что «божественная суть может быть передана высшему Духовному Я в экстатическом состоянии», т.е. на мистических откровениях, получаемых в экстазе. То, что между академической наукой и теософией есть разница, признают и сами теософы: «Заметная разница между оккультной и современной наукой состоит в том, что первая работает с силами и материалами природы в их естественном состоянии, в то время как последняя использует их в отдельности и в ограниченном состоянии низшего плана их проявления»15. Данное заявление также невозможно проверить научными методами, по крайней мере, в их классическом понимании. Какова природа тех сил, с которыми теософы сотрудничают? Это вопрос религиозного опыта и его мировоззренческого осмысления в рамках той философской или религиозной системы. Наука познает окружающий нас мир, опираясь на эксперимент и его рациональное осмысление, теософия провозглашает религиозные по своей сути идеи, которые имеют своим источником «экстатическое озарение»: «Целью искателя духовной мудрости является восхождение на более высокий план бытия; он должен стать новым человеком, во всех отношениях более совершенным, нежели в настоящий момент…»16.

Наука работает с относительными истинами. Любая ее теория истинна, до тех пор пока она не опровергнута, что, кстати, является одной из причин того, что наука никогда не может выступать как антитеза религии. Абсолютные истины – это область религии. «Скажите мне, каким, по-вашему, будет будущее теософии? … Если вы имеете в виду теософию, то я отвечу, что, как она существовала вечно на протяжении бесконечных циклов прошлого, так и будет существовать всегда в беспредельности будущего, поскольку теософия — это синоним ВЕЧНОЙ ИСТИНЫ»17.

На наш взгляд, «научность» теософии очень хорошо иллюстрирует главный труд Е.П. Блаватской «Тайная Доктрина»: «Архаический манускрипт – коллекция пальмовых листов, приведенных особым неизвестным науке, способом в состояние непроницаемости для воды, огня и воздуха – лежит перед глазами пишущей эти строки (Е.П. Блаватской. – В.П.)… книга эта была написана на Сензарском языке – тайном священном языке – со слов Божественных Существ…часть эзотерических доктрин основана на Станцах, являющихся рекордами народа, неизвестного этнологи»18. Что интересного об этом «манускрипте», на основании которого, по уверениям Е.П. Блаватской, ею была написана «Тайная Доктрина», может сказать сама Елена Петровна? Этот манускрипт представляет собой некую книгу, называемую Дзиан (или Дзан), неизвестную, по признанию Е.П. Блаватской, современным ей филологам, (и тем более – современным нам). О содержании книги Дзиан Е.П. Блаватская пишет: «Как могут быть проверены утверждения заключенные в них?... главный труд, откуда взяты Станцы, не имеется в европейских библиотеках… совершенно не известна нашим филологам…»19.

Таким образом, по утверждениям Е.П. Блаватской, существует некая книга, которую никто, кроме Е.П. Блаватской, не видел. Написана эта книга на тайном языке, причем теософы до сих пор не предоставили общественности ни одного документа, который был бы на нем написан. Народ, создавший эти доктрины, так же ученым не известен. По мнению Е.П. Блаватской, отсюда необходимо сделать следующий вывод: ученые с радостью должны принять изложение содержания неведомого манускрипта в «Тайной Доктрине», отречься от всех принципов современной науки и стать теософами.

Какие аргументы приводит Е.П. Блаватская в защиту «Тайной Доктрины»? Она рассуждает о том, почему нужно сохранять от «непосвященных эзотерические знания», доказывает, что ее будут преследовать за публикацию данного труда, клеймит позором «невежд» – востоковедов и т.д. Как видим, Е.П. Блаватская приводит чрезвычайно «весомые» аргументы в подтверждение истинности учения, изложенного ею в «Тайной Доктрине». Впрочем, по словам Е.П. Блаватской, отсутствие возможности познакомиться современным ученым с книгой Дзиан представляет собой «…большой ущерб для них (ученых. – В.П.), кто следует в своих изысканиях предписанным методам официальной науки, но для учеников Оккультизма и для всех истинных оккультистов это не имеет большого значения (выделено нами. – В.П.)»20.

Фактически это откровенное признание, что методы научного познания для учеников Е.П. Блаватской необязательны! Несмотря на все заверения в своей научности, вся теософия построена на вере, вере в «махатм» и в то, что Блаватская была их «апостолом».

Имеет ли теософия хоть какое-то отношение к традиционным религиям? На этот вопрос очень хорошо ответила сама Е.П. Блаватская в «Тайной Доктрине»: «…учения, заключенные в этих томах, хотя бы и отрывочные и неполные, не принадлежат какой-либо одной религии, как-то индусов, Зороастра, халдеев и египтян, ни к Буддизму, Исламу, Иудаизму или Христианству…»21.

Мы приходим к следующему выводу: теософия – это мистическое учение, не имеющее никакого отношения ни к науке, ни к религии. Ее можно определить как оккультный мистицизм. Что такое оккультный мистицизм? Это учение о методах проникновения в закрытый от человека «потусторонний» мир с целью познания его тайн, а также скрытых в нем сил как в личных целях, так и исходя из стремления к «общему благу» в теософском его понимании!

3. Что есть истина?

Для понимания любой мировоззренческой системы, в том числе и теософской, необходимо понять ее внутреннюю логику. И, прежде всего, ответить на вопрос: что она принимает как истину? «Мы всегда будем придерживаться только фактов и будем стараться провозглашать истину, где бы и когда бы она ни была найдена, не скрывая ее ни под какими трусливыми масками»22. Как видим, теософия, по уверениям ее основательницы, всегда придерживается фактов. Какое определение теософия дает истине? «Истина — многогранный кристалл, и невозможно охватить взглядом сразу все его грани; и … нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне)…»23; «Что же до абсолютной истины, то большинству из нас так же сложно разглядеть ее, как доехать до Луны на велосипеде. Во-первых, потому, что абсолютная истина так же неподвижна, как гора Магомета, которая отказалась сдвинуться с места даже ради пророка, так что ему самому пришлось идти к ней. И нам приходится следовать его примеру, когда мы хотим стать хоть немного мудрее. Во-вторых, по той причине, что царство абсолютной истины не принадлежит к нашему миру, тогда как мы слишком крепко привязаны к нему. И, в-третьих, …человек… на самом деле …всего лишь злосчастное скопление аномалий и парадоксов, пустая балаболка, раздувшаяся от сознания собственной важности, с противоречивыми и легко меняющимися идеями»24. Интересно, свое мнение о человеке как о всего лишь злосчастном скоплении аномалий и парадоксов, пустой балаболка, раздувшейся от сознания собственной важности Е.П. Блаватская относила ко всем, включая себя, или ко всем, себя исключая? Впрочем, вопрос этот останется без ответа, так как задать его Е.П. Блаватской невозможно. Утверждения о том, что «царство абсолютной истины не принадлежит к нашему миру», Е.П. Блаватская, судя по всему, относила к Божеству, в своем, теософском, понимании, но тогда ее утверждение никакого отношения к теософии не имеет, так как теософия проповедует пантеистический монизм: «Мы не Адвайтисты25, но наше учение, почитая Единую Жизнь26, тождественно с учением Адвайты в отношении к Парабрахману27. И ни один адвайтист, обладающий истинно философским умом, никогда не назовет себя агностиком, ибо он знает, что он есть Парабрахман и тождественен во всех отношениях с Мировой Жизнью и Душой – Макрокосм есть микрокосм, и он знает, что нет Бога вне его, нет творца, нет и существа»28. Если «нет Бога вне его (т.е. адвайтиста. – В.П.)», то как может идти речь о том, что «царство абсолютной истины не принадлежит к нашему миру»? Наоборот, вся логика теософского учения говорит, что царство абсолютной истины принадлежит нашему миру. Впрочем, лишь в случае, если следовать логике преподносимых теософией идей, если же любое слово Е.П. Блаватской воспринимать как непогрешимое откровение, тогда останется только умолкнуть и внимать: «Теософия есть божественное знание, а знание есть истина, и потому каждый достоверный факт, каждое искреннее слово по необходимости должны быть неотъемлемыми составляющими теософического учения»29. Интересное утверждение: любое знание можно назвать истинным или все же нет? «Достоверный факт» и «искреннее слово» – что это такое? Теософия, как мы помним, опирается в своем познании мира на мистические переживания. Можно ли утверждать, что любые мистические переживания являются истинными уже в силу самой своей природы? Быть может, они истинны, если не противоречат теософскому учению? Считает ли возможным теософия в принципе познание абсолютной истины? «Как мы уже говорили, хотя "обобщающая абстрактная истина была бы величайшим из всех благословений" для многих из нас, как и для Руссо, пока что нам приходится довольствоваться относительными истинами»30; «Оставаясь на земле — в стороне от высокодуховного состояния разума, в котором Человек соединяется со Вселенским Разумом, — он вынужден довольствоваться исключительно относительной истиной, или истинами, воспринимая их из какой-либо философской или религиозной системы… . Однако ничто не мешает человеку сидеть у края этого колодца, имя которому — Знание, и всматриваться в его темные воды, надеясь, что ему удастся разглядеть в их глубине отражение прекрасного лица Истины»31.

Согласно логике теософского учения, абсолютная истина непознаваема. Познание в индуизме означает растворение познающего в познаваемом. Теософия пересказывает философию адвайта-веданты, а согласно ей, познающая личность растворяется в Божестве в самадхи32, перестает существовать как отдельная личность, как индивидуальность. Поэтому, согласно теософии, можно говорить только об относительности познания истины, иначе пришлось бы признать, что индивидуальность способна сохраниться после постижения абсолютной истины, но согласно учению адвайта-веданты, это в принципе невозможно. Полная реализация смысла жизни человека в адвайта-веданте это растворение в Божестве. Отсюда следует, что постижение полноты Истины невозможно без уничтожения индивидуальности. Подобное отношение к истине, делает относительными знания любых, даже «самых высоких посвященных». Если «махатмы» не перестали существовать как индивидуальности, значит, они не познали абсолютную истину. А если бы познали, то не могли бы просто существовать, а значит, и писать свои письма и создавать теософское общество! «И тот объем абсолютной истины, который мы в состоянии воспринять, определяется исключительно степенью приближенности к ней нашего сознания»33.